Date: Tue, 30 Jan 2007 21:11:11 -0500
...Феминизм всегда складывался из двух компонентов - компонента освободительного, антиавторитарного и компонента сектантского, замешанного
на озлобленности и утробном женском шовинизме. Реалистичное женское движение, несомненно, должно выступать не с позиций реванша, а с позиции права, совершенно очевидно: некоторые активистки требуют не столько равенства, сколько "льготных условий", их претензий не удовлетворить ничем и никогда: малейший шаг назад тотчас оказывается на совести "обладателей фаллоса". Этого монстра надо представить грозным и смешным, одновременно свирепым, но трепещущим перед малейшим протестом, этаким колоссом на глиняных ногах, опасным своей силой столь же, сколь и слабостью...

Сексуальные трансформации и их влияние на судьбы женщин актуальны и для
нашей страны. Между тем отечественная литература по данной проблематике не
столь богата, как в странах Запада, и уж совсем незначителен добротный полевой материал. Исходя из последнего замечания, буквально пунктирно обозначу эмпирические закономерности, характеризующие эротику российского населения по преимуществу в гендерном разрезе...

Человек, 2006 № 6

СОВРЕМЕННАЯ СЕМЬЯ: МАЧИЗМ, ФЕМИНИЗМ, ТРИБАДИЗМ
Автор: С. И. Голод
В начале 60-х годов прошлого столетия известный американский социолог У. Гуд
подметил, прямо скажем, парадоксальный факт. Хотя в области социологии семьи
исследований проведено больше, чем в какой-либо другой значимой отрасли, лишь в немногих из них содержатся попытки теоретических осмыслений.
Нередко все сводится к разработке техники социальной инженерии с тем, чтобы
помочь людям решать те или иные практические задачи, к примеру, как избежать
супружеских конфликтов1. Надо, однако, помнить: эффективность рекомендаций
непосредственно сопряжена с наличием концептуальных разработок. В известной
мере развивает и дополняет высказанное соображение - особенно актуальное для
нашей проблематики - другой американский социолог П. Бергер. С его точки
зрения, специалисты настолько увлеклись методологическими вопросами, что
утратили всякий интерес к обществу. "В результате ни в одном аспекте социальной жизни они не могут найти ничего существенного, поскольку в науке, как в любви, концентрация на технике ведет к импотенции"2.

Исследователи во многих странах выражают обеспокоенность кризисным состоянием моногамии, ставя этот кризис в прямую зависимость от глобальных социальных изменений.

Трудно согласиться с негативной оценкой современного состояния семьи не только филистерами, но и социологами, демографами и психологами.
Стереотипы обыденного сознания мало соответствуют действительности. Институт семьи - о чем свидетельствует его многовековая история - оказался наиболее
стабильной общностью.

Спросим себя: чем подпитывается пессимистический настрой? На протяжении всего минувшего века в научной литературе ссылаются на одни и те же социальные факторы, лежащие на поверхности: увеличивается число одиноких мужчин и женщин, растет количество разводов, снижается уровень рождаемости, становится больше "неполных" семей, интенсифицируются сексуальные отношения вне института брака и т.п.

Голод Сергей Исаевич - доктор философских наук, главный научный сотрудник
Социологического института РАН, профессор Санкт-Петербургского государственного университета. Постоянный автор журнала.

1 Гуд У. Социология семьи // Социология сегодня. Проблемы и перспективы. М.,
1965. С. 194.

2 Бергер П. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М., 1996.
С. 20.

В справедливости этих тенденций невозможно усомниться: в их пользу более чем
столетняя статистика3. И все же количественные ряды, сколь бы внушительными
они ни были, фиксируют лишь данность, не объясняя глубинных социальных
преобразований. Очевидно, отсюда, опираясь на тождественные показатели, к
примеру, рождаемости или повторных браков, одни специалисты интерпретируют
их как кризис моногамии4, другие - как ее трансформацию в сторону
акцентирования личностного своеобразия каждого из членов этого союза5.

Яркий образчик первой позиции - недопонимание имманентных закономерностей
эволюции моногамии - "круглый стол", организованный редакцией
"Социологических исследований"6. Здесь собрался, согласно словам ведущего -
профессора МГУ А. И. Антонова, - узкий круг единомышленников, который
декларирует "кризис семьи и депопуляцию как острейшую проблему современности". Мало того, по убеждению того же оратора, "новая демографическая ситуация превращает родительство в главную "профессию" страны". Надо признать, в этой негативистской атмосфере нашелся один трезвый голос - В. И. Переведенцева, который констатировал: "в довоенной России (имеется в виду Вторая мировая война. - С. Г.) люди считали, что они живут ради детей, ради того, чтобы их было больше, чтобы дети жили лучше, чем они сами. Это все исчезло. Исчезла старая патриархальная семья, одним из признаков которой была многодетность. Возникла новая, одной из главных признаков которой - малодетность".

Иная точка зрения отстаивается рядом отечественных и зарубежных социологов.
"Столь презираемая пригородная американская семья (нуклеарная. - С. Г.)
пятидесятых годов была на самом деле средоточением моральной жизни, потому
что американцы, не желая бороться, жертвовать собой или терпеть трудности ради своей страны или великого международного дела, часто готовы на это ради
своих детей... Многие проблемы современной американской семьи - высокий процент разводов, отсутствие родительского авторитета, отчужденность детей и т.д. - возникают именно из того факта, что отношение семьи к своим членам строится на строго либеральной почве"7. Принципиально те же тенденции констатирует и немецкий социолог У. Бек: "...если в 50-е и 60-е годы на вопрос: "Какую цель Вы преследуете в жизни?" - люди четко и ясно отвечали в категориях "счастливой" семейной жизни: построить собственный домик, купить автомобиль, дать детям хорошее образование, то к началу 90-х годов многие заговорили на другом языке - по необходимости неопределенном - о "самоосуществлении", "поисках идентичности", "развитии личных способностей""8.

Обсуждая представленные позиции, нельзя проигнорировать предсказание английского философа Б. Рассела, сделанное им еще в конце 20-х годов прошлого века: "патриархальная
3 См. напр.: Население России, 2001. Девятый ежегодный демографический доклад / Под ред. А. Г. Вишневского. М., 2002.

4 Антонов А. И., Борисов В. А. Кризис семьи и пути его преодоления. М., 1990.

5 Эволюция семьи и семейная политика в СССР/Ред. А. Г. Вишневский. М., 1992;
Голод СИ. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб, 1998.

6 Кризис семьи и депопуляция в России ("круглый стол") // Социол. исслед.,
1999. N 11. С. 50 - 57.

7 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2005. С. 484 - 485.

8 Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну / Пер. с немец. С.
Седельника и Н. Федоровой; послесл. А. Филиппова. М., 2000. С. 143.

Семья все еще сохраняет большое значение, хотя сомнительно, что так будет
продолжаться долго". И другой пассаж, впрочем, дополняющий первый: "...если
муж и жена хотят, чтобы их брак оставался счастливым, чтобы он был
общественно полезным, романтическая любовь должна исчезнуть, чтобы дать место более интимному (выделено мною. - С. Г.), более нежному и более реальному чувству"9.

Все изменения, которые так или иначе претерпела патриархальная (с мачистским
уклоном) семья, думающие исследователи связывают с нравственными преобразованиями, обусловленными в первую очередь широким женским
эмансипаторским движением, охватившим большинство индустриальных стран с конца XIX в.

Современным феминисткам преданность матери, семье и дому видится забавным
пережитком истории. Вместе с тем для своего времени подчинение культуре с
мужским доминированием было правильным, делало женщин счастливыми; сейчас
оно неприемлемо и представляет собой форму "ложного сознания". По мнению
этих теоретиков, вся предыдущая история была конфликтом "патриархальных"
обществ, в отличие от этого общества "матриархальные" якобы составляют им
жизненную альтернативу. Их даже не смущает невозможность подкрепить эту
гипотезу эмпирическими фактами, поскольку таких обществ практически не существует.

Не требует сколько-нибудь детальных доказательств, что все перечисленные (как, впрочем, и некоторые другие) традиции, обычаи и стереотипы были переосмыслены под влиянием сексуальной революции 60-х годов XX столетия. Как известно, революция способствовала демистификации эроса, превратив его в автономную (от матримониального и прокреативного поведения) сферу. Ныне экономически самостоятельная, политически равноправная женщина свободнее определяет и выстраивает свой этос, сексуальную идентичность и эротические предпочтения.

Переход от подчиненного положения к равному изначально предполагал обязательную мимикрию: мало победить мужчин, надо сделать это на их территории, признать единственно верным используемые ими методы.
Поскольку мужское остается эталоном, критерием "человеческого". Приходится
признать, что законы, установленные мужчинами, по сей день в силе, а значит,
априори неуместны жалобы на падение нравов, всеобщее растление, развал семьи.
Что же изменилось за последние несколько десятилетий?

Прежде всего покончено с терпеливым отношением женщин к насилию, страданию,
скуке, покончено и с безропотностью жен, стоически сносивших побои гневных
мужчин, наконец, покончено с культом односторонней верности, вынуждавшим
девушку всю жизнь отдавать себя одному-единственному мужчине. ___

9 Рассел Б. Брак и мораль. М., 2004/ Пер. с англ. Ю. Дубровина. С. 84, 153.

Феминизм всегда складывался из двух компонентов - компонента освободительного, антиавторитарного и компонента сектантского, замешанного на озлобленности и утробном женском шовинизме. Реалистичное женское движение, несомненно, должно выступать не с позиций реванша, а с позиции права, совершенно очевидно: некоторые активистки требуют не столько равенства, сколько "льготных условий", их претензий не удовлетворить ничем и никогда: малейший шаг назад тотчас оказывается на совести "обладателей фаллоса". Этого монстра надо представить грозным и смешным, одновременно свирепым, но трепещущим перед малейшим протестом, этаким колоссом на глиняных ногах, опасным своей силой столь же, сколь и слабостью.

Для прояснения картины обозначенных перемен остановлюсь по возможности кратко на обществе так называемого викторианского первородства - Англии.

В связи с интересом к публикации в стране американского исследования "Hite
report"10, редакцией журнала "Женское признание" ("Women"s Own"), имеющей 6
млн. подписчиков, было решено напечатать анкету, состоящую из 40 вопросов.
Респонденты возвратили более 10 000 анкет (многие из них были снабжены комментариями), из этой выборки случайным образом были отобраны 2289 штук.
Цель исследования - рассмотреть взаимосвязь переменных и выделить модели
женского сексуального опыта. Читательницы проявили достаточную степень
заинтересованности в проблеме и активное желание сотрудничать. По мнению
составителей отчета, общий тон писем отличался позитивным настроем, практически отсутствовали эксгибиционистские или экстремистские проявления.
Письма содержали немного откровенных феминистских заявлений, хотя некоторые
грешили неявно выраженной тенденцией (например, высказыванием против "сексуальной эксплуатации"). Часто поднимался вопрос о "нормальности" того
или иного действия. Проиллюстрирую эту мысль тремя цитатами из заметок,
оставленными респондентами: (1) "До недавнего времени я ничего не читала об
оральном сексе и думала, что только мы с мужем практикуем его, в результате
я испытывала чувство стыда"; (2) "Я очень рада, что вы затронули вопрос о
"стимуляции" оргазма. Я должна признаться, что мне думалось - я такая единственная"; (3) "Я пыталась убедить себя, что женский оргазм - это "миф",
но я знаю, что многие женщины испытывают оргазм часто. Я читала о фактах и
цифрах в "Hite Report", но все же средства массовой информации в целом заставляют меня сомневаться относительно моей сексуальности... (или мне так
кажется)"11.

Авторы опроса прекрасно понимали, что желание сотрудничать не обеспечивает
достоверность ответов, но оно указывает на наличие доброй воли, ибо анкета
анонимная, и посему акторы не заинтересованы по меньшей мере в намеренно
неверных ответах. Несмотря на неизбежные ограничения, все-та-

10 Hite Shere. The Hite report. A nationwide study of female sexuality.
N.Y., 1976.

11 Chester R. and Walker С Sexual experience and attitudes of Britain
women// Changing patterns in sexual behavior. L, 1979. P. 72 - 73.

Ки представляется вероятным, что полученный материал заслуживает внимания,
особенно в такой области, где имеется мало другой информации.

Остановлюсь лишь на главных показателях женской сексуальной практики. В
частности, на том, кто является дебютным партнером, и на частоте сношений.

90% всех респондентов заявили, что имеют сексуальные сношения только с
постоянным партнером и лишь 7% совмещают постоянного партнера с другим.
"Сожительствующие" женщины называют "постоянного" партнера в 94 случаях из
100, среди "не проживающих совместно" - 80% имели постоянного партнера; 11%
- постоянного и другого; у 7% контакты были кратковременными; у 3% - исключительно со "случайным" партнером.

Согласно полученным ответам, средняя частота сношений равнялась двум-трем
разам в неделю. Не удивительно, что "совместно проживающие" женщины называют
большую частоту, чем "не проживающие совместно" с партнером, которые, нередко жалуются на ограниченные возможности. При этом и те, и другие высказывают жалобы по поводу внешних препятствий к более частым сношениям (присутствие других людей, неудобные рабочие часы и т.п.).

Опубликованная десятилетием позднее книга английской писательницы Хелен Филдинг "Дневник Бриджит Джонсон", фигурировавшая в верхней части списка бестселлеров в Великобритании и США, свидетельствует о несомненном прогрессе феминизма. Бриджит можно считать "типичным представителем" своего поколения.
Эта независимая жительница Лондона и специалист в области телевидения начинает большинство записей в дневнике с указания своего веса - вездесущая статистика установила, что точно так же поступают три миллиона людей во всем мире, в том числе японцы, словенцы и финны.

Новый роман Х. Филдинг "Бриджет Джонс: На краю сознания" посвящен "всем
остальным Бриджит", которые с энтузиазмом восприняли подобное отождествление. От английских читательниц потребовалось определенная доля смелости: не каждая современная женщина готова признаться в том, что она, как и героиня романа, - убежденная противница брака, не доверяет тем, кто якобы счастлив в семейной жизни, тайно сохнет по принцу Уильяму и британскому премьер-министру Тони Блэру - "первому премьер-министру, которого вполне можно представить в качестве партнера для секса без принуждения". Непременные атрибуты жизни Бриджит и ее последовательниц - закадычные друзья, тонкое ощущение эпохи и бесконечный оптимизм.
Например, когда героиня книги оказывается в таиландской тюрьме, она отмечает в
дневнике положительные стороны этого поворота судьбы: "Во-первых, совершенно
не нужно тратить деньги; во-вторых, объем бедер наконец-то пришел в норму".

Недвусмысленно подтверждается справедливость положения У. Бека о том, что
90-е годы XX века семейные ценности изменили свой содержательный смысл:
превратились из чисто репродуктивного феномена в личностно-индивидуальную
ценность.

Сексуальные трансформации и их влияние на судьбы женщин актуальны и для нашей страны. Между тем отечественная литература по данной проблематике не столь богата, как в странах Запада, и уж совсем незначителен добротный полевой материал12. Исходя из последнего замечания, буквально пунктирно обозначу эмпирические закономерности, характеризующие эротику российского населения по преимуществу в гендерном разрезе.

В середине 1960-х годов мною были выявлены признаки отхода от "двойного"
сексуального стандарта в молодежной среде13. Предполагалась и дальнейшая
либерализация морали. Более поздние изыскания во многом подтвердили эти
экспектации. Причем среди девушек интенсивнее, чем среди юношей, росло число
лиц, оправдывающих практику вступления в сексуальные отношения, не сопрягаемую с браком или деторождением, и, напротив, уменьшение числа осуждающих. Говоря конкретнее, у первых позитивная оценка выросла с 38% до 80%, в то время как негативная снизилась с 30% до 3%; динамика показателей у вторых такова: 53% против 72% и 17% против 4%. Под влиянием приведенных индексов складывалось впечатление о торжестве единого стандарта в молодых поколениях.

Остановлюсь столь же бегло на сюжетах, касающихся "зрелой" сексуальности -
брачной и адюльтера. Что касается брачной, то здесь в процессе физической
близости супруги проявляют себя по одной из двух стратегических линий: либо
господства/подчинения, либо сотрудничества. Интерпретируя "Сонник" Артемидора, М. Фуко замечает: "Совокупление, с его несколькими позами и, главное, полюсами активности и пассивности, оказывается инстанцией, в гораздо большей степени сообщающей определенное качество половому акту, нежели тело с его различными частями и удовольствие с его качествами и интенсивностями"14. Иными словами, глубина и качество сексуальных переживаний каждого из партнеров зависит от меры их активности в половом акте. В патриархальной культуре инициативность (в том числе и в выборе позы) предписывалась исходя из общественного и семейного статуса, мужчине.
Какова сегодняшняя диспозиция? Согласно опросу, проведенному в Санкт-Петербурге
(1998 г.), более половины мужей (60%) акцентируют традиционную активность в
сексуальных контактах и только 2% открыто предпочитают держаться в тени (образно говоря, "позу лентяя"). Принципиально такой же расклад подтверждается и высказываниями жен - 63% против 4%. Одновременно каждая пятая женщина не скрывает свою инициативу в супружеской эротике; больше того, соглас-

12 Голод С. И., Кузнецова Л. В. Социальные проблемы сексуальности:
Аннотированная библиография (90-е годы XX столетия). СПб, 2002.

13 Голод С. И. Город меняет моральные нормы // Наука и техника [Рига], 1968.
N 11. С. 16 - 19.

14 Фуко М. История сексуальности - III: Забота о себе / Пер. с фр. Т. Н.
Титовой и О. И. Хомы. Под общ.ред. А. М. Мокроусова. Киев, М., 1998. С. 36.

Но информации мужей, эта цифра достигает 30%. "Викторианство" ("уважающая
себя дама не должна шевелить бедрами в постели") демонстрируют всего 7% петербурженок, с чем солидаризируются и того меньше их супругов - 5%.
Еще большая противоречивость мнений прослеживается в Туле (опрос 1999 г.).
Свою "исконную" роль отстаивают почти 80% туляков при фактическом отсутствии
индифферентных. Женщины, хотя и не волне разделяют такое мнение, в конечном
счете соглашаются с преобладанием активности мужей (70% к 3%). В супружеской
эротике деятельную позицию признала почти каждая пятая женщина и только 10
из 100 по-прежнему придерживаются "викторианской" практики.

Туляки, со своей стороны, оценивают роль женщин в сексуальных отношениях более оптимистично: 40% против 7%. Несмотря на некоторые разночтения, можно, не боясь ошибиться, утверждать, что в супружеских тендерных сексуальных сценариях и репертуаре не отмечено радикальных перемен. Вместе с тем некоторые сдвиги трудно проигнорировать: они, в частности, характеризуются подспудным вытеснением мужчин, с казалось бы, незыблемых природных позиций.
И эта тенденция будет разрастаться, правда, каковы ее пределы, сегодня не дано предугадать. Но одно понятно - трансформация необратима. Вот показательный образец перемен тендерного репертуара у юного информатора.
"Первый поцелуй был с мальчиком, который совершенно не умел целоваться. А у меня уже опыт был, девочки научили. Поэтому мальчика я научила целоваться тоже"15. Не подлежит ни малейшему сомнению и следующее - так как активность вознаграждается эротическим наслаждением, то последнее, в свою очередь, будет интенсифицировать конкуренцию между супругами за завоевание ведущих позиций.

Рост значимости в семье такого фактора, как супружество (в сравнении с кровным родством и порождением), т.е. практики совместной жизни мужа и жены, когда стирается различие между отношением к себе и отношением к другому, способствует монополизации "супружеской" сексуальности. От этой трансформации ожидается, что эротическая деятельность будет стремиться к растворению в границах брака, причем не только и даже не столько для обеспечения благополучия законного потомства, сколько во имя удовлетворения мужем и женою потребности в собственном наслаждении и индивидуальном счастье.

Необходимость быть аккуратным и сдержанным в прогнозах подтвердилась более
поздними полевыми материалами. Согласно опросу всех слоев и возрастов населения Санкт-Петербурга (1998 г.), в альтернативных связях состояли 34% респондентов, в соотношении мужчин и женщин 2 к 1. По Туле (1999 г.) охват "параллельными" сексуальными связями равен 27%; мужчины указывали на это обстоятельство в три раза чаще, чем женщины. Согласно данным наших соседей - фин-

15 Борисов С. Б. Латентные механизмы эротической социализации. Щадринск,
2000. С. 55.

Ских социологов - "за последний год (предшествующий опросу, т.е. 1992 г. -
С. Г.) 20% мужчин и 11% женщин, состоявших в парных отношениях, поддерживали
и параллельные контакты. Такие параллельные контакты наблюдаются уже на ранних этапах совместной жизни супружеской пары, причем зачастую их бывает сразу несколько... Для большинства людей идеальная форма сексуальной жизни -
последовательно полигамные отношения. Вопреки этому идеалу, около 3% акторов
(из выборки 800 мужчин и того же количества женщин) состояли в "открытых"
связях (swirming), где для обоих партнеров допустимо вступление в параллельные связи"16.

В мае 2006 г. вместе с тремя исследователями различных научных учреждений (А. Полеев, Ю. Ковальчук, М. Бутовская) я дал интервью женскому журналу "Glamour" по поводу сексуальной революции в западных странах и ее возможной реакции в России. Это издание опубликовало некоторые наши размышления по указанному поводу и привело результаты опроса 2,5 тыс. читателей (на сайте ) в возрасте от 18 до 35 лет. При откровенной нерепрезентативности полученного эмпирического материала (не вообще, но даже относительно английского журнала "Women"s Own"), он, тем не менее, четко констатировал практические изменения моральных взглядов на брак и эротику у массы молодых женщин. Вот лишь некоторые свидетельства, заставляющие по-новому взглянуть на проблему ценности замужества и ее связи с репродуктивной практикой. В ответ на вопрос: "Хотите ли Вы выйти
замуж?" получены следующие ответы:
45.6% - "считают, что кольцо на пальце значения не имеет";
40% - "предпочитают карьеру загсу";
14% - "ждут первого шага от партнера";
0,4% - "считают замужество главной целью жизни".
Конечно, не надо забывать о специфике читательской аудитории "Гламура".
И все же, даже с учетом этого фактора, мы столкнулись с многообразием женских
принципов, желаний и потребностей: с выбором между ценностями "традиционного" поведения - цель сексуальных отношений по преимуществу связана с семейным миром, его потребностями, с акцентом на женском счастье и любви - и, с другой стороны, с индивидуальным волеизъявлением, подспудно противопоставляемом всему "мелкому" и "пошлому", исключительной концентрацией на своей индивидуальности. И в самом деле, лишь 0,4% считают замужество (читай, деторождение) главной целью жизни, и еще 14% ждут первого шага от "господина"; тогда как 40%, т.е. почти каждая вторая женщина предпочитает, по меньшей мере, до поры до времени карьеру загсу.

И прочие вопросы в целом "работают" на тот же принцип - внушить женщине ее
равноправность, независимость и самоценность. Даже порой без учета (или,
более того, вопреки) ее специфичности и особливости, т.е. другой.

16 Kontula O., Haavio-Mannila E. Sexual Pleasures Enhancement of Sex Life in
Finland, 1971 - 1992. Dartmouth, 1995. P. 205.

Следующий вопрос поставлен так: "Изменяли ли Вы своему партнеру?" Сам по себе, признаюсь, вопрос, в лучшем случае, некорректный. В каком смысле "изменяли"? Речь, по-видимому, идет об адюльтере? Более половины опрошенных ответили на него отрицательно, 40% поклялись, что делали это "разок", 5% сослались на трудность выбора "между двумя любовниками" и еще 4% признались, что "занимаются этим постоянно". Последний ответ свидетельствует о том, что среди современной молодежи не перевелись беспринципные, прямо скажем, аморальные люди.

Секс для значительной части аудитории " Гламура" превратился в игру, в лучшем случае в поиск "дружеских" услуг (в моей классификации - в рекреационные отношения). На откровенный вопрос: "Через какое время после знакомства Вы готовы переспать с мужчиной?" - вот весьма "убогая" шкала ответов:
- самая представительная и "интеллектуальная" - 64% - "поступаю по ситуации";
три другие расположены в нескольких шагах друг от друга:
- "на первом свидании" - 15%;
- "через неделю" - 19%;
- "через три месяца" - 2%.
И только, как будто, дифференцирующим эту аудиторию явилось отношении в участии в "групповом" сексе (swirming):
53% - считают его "грязным занятием";
26% - при случае "участвуют в нем";
20% - "пробовали, но не хотят повторения";
1% - практикуют его постоянно.
Наш промежуточный вывод таков: обобщение собственных эмпирических данных и
зарубежных литературных источников показывает - не все так беспросветно в
приватном мире женщины, как заявлено теоретиками феминизма. Женщина, бесспорно, стала со второй половины XX столетия свободнее, раскрепощеннее по сравнению с недавним прошлым, но это лишь первые шаги: обретение искомого лица - путь сложный, противоречивый и, более того, до сих пор не до конца проясненный.

Сексуальная эмансипация женщин, будучи явлением многогранным, раскрепостила
ее биологическую потенцию, способствовала эротической открытости, раскованности, однако оказалась не в состоянии разрешить экзистенциальную проблему любви - сферы, где наиболее пронзительно высвечивается тендерное своеобразие. Женщина остается для мужчины "Другой" - угрозой, воплощением крайней опасности, с ней, по сути, можно объединиться только на мгновение.
Любящий мужчина жаждет общаться с женщиной, обладать ею (или отдаться ей),
но не отождествляет себя с нею, не мечтает стать такой, как она, усвоить ее
личностные смыслы. "Женщины всегда играли роль "других", теней, поныне выполняющих "тене-

Вую работу"". Они составляли предмет мужских страхов и мужских вожделений.
Они пугали мужчины в обличий ведьмы и шлюхи, они восхищали его в образе матери, хранительницы домашнего очага, и в образе "святой"17. С другой стороны: "Многие современные женщины, хотя и борются за свое человеческое достоинство, воспринимают эротическую жизнь как рабство. Именно поэтому им кажется унизительным лежать под мужчиной, ощущать в себе его половой член, от этого они становятся фригидными. Однако, если бы реальность была иной, то и символический смысл любовных жестов и поз воспринимался бы иначе.
Так, женщина, которая платит любовнику, которая чувствует себя выше его, может
гордиться своей полной пассивностью и считать, что она его порабощает, поскольку силы приходится тратить только ему"18. Неужели тупик? Отнюдь нет.
Понятно, что разорвать замкнутый круг, преодолеть отчуждение станет возможным тогда, когда индивид (любого пола) осознает "другого" как свою собственную инакость и когда на этой основе он/она попытается слиться с ним / с ней в единое целое, не утрачивая своеобразия.

Оплата сексуальной связи в различных ипостасях играет для женщины по преимуществу компенсаторную роль, снимает комплекс неполноценности. Обосновывая свое предположение, прокомментирую его фрагментом из рассказа известной шотландской феминистки Л. Брайан "На регулярной основе".
Повествование, замечу, ведется от имени потрясенного мужчины. Итак...

Впервые он встретил героиню на службе - в библиотеке.

"- Извините, - произнес голос, - я очень спешу. Не могли бы вы принять у меня книги...
- Я не работаю в абонементе. Сейчас позову мисс Педи... И тут я увидел Эмили. Мой взгляд скользнул от ее девичьих грудей к лицу с холодными глазами и коротко подстриженными жирными волосами. Сердце сделало сальто-мортале, а то, что ниже пояса, затвердело...
- Привет, - сказала она. - Меня зовут Эмили.
- Стивен, - ответил я.
- Стивен, - повторила она. Красивое имя..."19
Не без видимых колебаний Эмили назначила свидание молодому человеку. Встретились они несколько раз, а затем Стивен был приглашен к девушке домой. И вот он в гостях.
"Какое-то время я рассматривал книги. Все без исключения о финансах.
- Что ты там увидел, Стивен? - спросила Эмили. Ее тонкая рука обняла меня за
плечи.
- Здесь и не пахнет романами, - ответил я.
- Или книгами о женских проблемах, - рассмеялась Эмили. - Я прагматик, меня
интересует только то, что заставляет мир вертеться.
- Деньги, - произнес я.

17 Мильтман-Вендель Э. И сотворил Бог мужчину и женщину (Феминистская теология и человеческая идентичность) // Вопр. филос. 1991. N3. С. 96.

18 Бовуар С. де. Второй пол / Пер. с фр., общ. ред. и вступит, статья С. Г.
Айвазовой. М., СПб., 1997. С. 803 - 804.

19 Брайан Л. На регулярной основе // Иностр. лит. 1997. N7. С. 188.

И секс. - Она взяла меня за руку и повела к предмету, завершавшему обстановку комнаты, - к своей кровати...".

Согласимся, речевая манера и стиль общения говорят о том, что перед нами
типичная деловая, твердо стоящая на ногах эмансипированная женщина. И все же
воздержимся от скоропалительных выводов и продолжим повествование.

"Эмили села на меня верхом и, опершись на руки и откинувшись назад так, что
ее маленькие груди торчали, словно две порции желе, прояснила все, что должно было произойти.
- Сегодня - бесплатно, - заявила она. - Брать деньги в первый же раз глупо.
Ты больше не придешь. Если только ты не псих. А если псих, ты мне не нужен...
- Погоди, Эмили, - запротестовал я.
Она приложила палец к моим губам и заставила меня замолчать.
- Не спорь, - сказала Эмили, - это хорошая сделка. Мое тело жаждало Эмили, и
я начал встречаться с нею на регулярной основе: раз в неделю по двадцать фунтов".

Экстраординарность отношений стала угнетать юношу. Он попытался уточнить
соотношение статусов. И напрямую озвучил волновавшие его вопросы.

"- Так, значит, Эмили, ты не проститутка? - спросил я по возможности небрежно. Она лежала на кровати и выглядела потрясающе: грудь полуобнажена, ноги прикрыты черным шелковым платком.
- Нет, - ответила Эмили своим хрипловатым голосом. - Я твоя любовница.
- Но тогда почему ты берешь с меня деньги?
Эмили объяснила. Она сказала, что мужчины часто обижали ее. Они принимали
любовь Эмили и использовали это чувство против нее же самой. И теперь она
берет деньги. Деньги означают, что она контролирует ситуацию, а, следовательно, означает, что она в безопасности...".

Сказано без обиняков, дерзко. Этому вызову "мужскому" миру невольно проникаешься сочувствием и ждешь радикальных, самобытных шагов. А дальше произошло то, что и должно было свершиться.

"Той ночью (продолжает Стивен. - С. Г.) мы впервые поссорились по-настоящему. Из разных концов спальни мы обменивались оскорблениями и упреками. Эмили сказала, что я типичный шовинист. Я ответил, что она типичная шлюха... Эмили хотела, чтобы я любил ее такой, какая она есть, я хотел бесплатного секса".

Чем же завершилась интрига? На первый взгляд - банально. Мужчина в конце
концов добился привычного, отношения стали "как у большинства". Вот как он
сам рассказывает об этом.

"...Уже довольно давно Эмили не берет с меня денег... Эмили носит розовые
ситцевые платья. Чтобы волосы не топорщи-

Лись, повязывает их широкой шелковой лентой. Поговаривает о том, чтобы продать свое дело. Хочет, чтобы я был кормильцем семьи, а она сидела дома. Эмили считает, что нам надо жениться. Она хочет детей...".

Казалось бы, очередной эксперимент завершен, конфликт полностью исчерпан, на
базе традиционного разделения сфер деятельности достигнут консенсус: мужчине
- публичное, женщине - приватное. Однако душевный мир не наступил - "победителя" гложут сомнения.

"Мне подумалось - продолжает размышлять юноша, - может, стоило оставить все, как было, не добиваться перемен... Я в отчаянии...".

Зададимся вопросом: кто же в результате потерпел фиаско? Разрешив (при помощи взимания "дани") проблему психологической неполноценности, став сексуально активной, женщина вместе с тем вписалась в рутину повседневности (если так можно назвать ожидание юридически оформленного брака); напротив, мужчина, которому вновь вверили "управленческий руль", - растерян: утрачены фундаментальные свойства мачизма. Не может не удивлять и другое: героиня затратила колоссальную энергию на то, чтобы вырваться из-под влияния патерналистских традиций и норм - стать инициативной, автономной, но на поверку инаковость не восторжествовала. И тем не менее, проигравших нет.
Эффект от всплеска девичьей энергии (ее активная позиция и выбор поз) не
назовешь нулевым: он подорвал миф о жесткой "женско-мужской" природно-эротической детерминированности. Демистифицированность сексуальности, больше того - креативность женской эротической практики вольно или невольно заставила мужчину - несмотря на бессознательный протест - усомниться в незыблемости накатанной веками культурной колеи. С другой стороны, и феминистская идея о случайном преобладании в "теле" цивилизации патриархальных ценностей не нашла подтверждения.

Есть основания полагать, что эротическая эмансипация женщин способствовала ее активизации не только в гетеро-, но и в гомогенных практиках. Лесбийство подчас претендует даже на более полнокровное раскрытие "загадки" женственности, женского естества. Так, некоторые психиатры старой школы, к примеру, Л. Левенфельд, признавали, что "гомосексуальная любовь в смысле эмоционального состояния так же нормальна, как и гетеросексуальная"20.

Еще дальше продвинулся в пересмотре устоявшегося положения, опираясь на анализ case study (отдельных случаев. - С. Г.) из медицинской и судебной практик, российский гинеколог И. Тарновский. Существуют на свете женщины, замечал он, вполне нормальные во всех отношениях, однако наделенные природой необыкновенной склонностью к собственному полу. Такое извращение сексуального чувства: "непонятное,

20 Левенфельд Л. Сексуальные проблемы. М., 1912. С. 204.

Странное, неестественное обыкновенному человеку", для самих этих женщин вполне естественное и не только не вредно, но даже, напротив, удовлетворяет их физиологическую потребность. Мало того, характеризуя "активное лесбианство" как природную аномалию, врач - в отличие от многих своих коллег - не идентифицировал его с вырождением21.

На взгляд феминистки С. де Бовуар, в половом акте мужчина стремится владеть
женщиной, "...он входит в нее как лемех в борозду; он делает ее своею, как и
обрабатываемую землю"22. По воспоминаниям одной из любовниц Ж.-П. Сартра Б.
Ламблен, во время одного из путешествий по Франции: они "...сблизились с Симоной физически, очень робко на первых порах... На другой день, возвращаясь на автобусе в Париж, мы нежно держались за руки, чем, похоже, шокировали некоторых пассажиров"23.

Кудашева-Роллан рассказывает об эротической жизни М. Цветаевой ее биографу
Веронике Лосской: "Я думаю, когда Марина вышла замуж за Сережу Эфрона, это
была обычная (разрядка моя. - С. Г.) любовь между мужчиной и женщиной и, как
вы знаете, в таких случаях женщина ничего не испытывает (т.е. оргазм недостижим. - С. Г.). А в любви между женщинами - другое. Женщины умеют дать друг другу все почувствовать: "жуир" (фр. jouire) - наслаждение жизнью"24.
Ссылаясь на американскую исследовательницу лесбианства Терезу де Лаурентис, к такому же заключению приходит и И. Жеребкина25. Остается только удивляться
зашоренности, безапелляционности Кудашевой, Жеребкиной и других аналитиков.
Если следовать их логике, то нельзя не согласиться с философом и поэтом-символистом Вл. Соловьевым: "Придет к нам, верно из Лесбоса
Решенье женского вопроса".

Неужели ироническая эпиграмма поэта оказалась пророческой? Так ли уж тесно
сопряжено формирование женской субкультуры, мифологии, религии, философии и
т.п. с почвой известного греческого острова? Напрямую ничто не свидетельствует об этом. Достижения женского эмансипаторского движения минувшего века в большой мере запечатлены в публичной сфере (право голоса, равные возможности получения высшего образования, одинаковые претензии к профессиональному, экономическому статусам и т.п.), чем в приватной (распространение зоны сожительства (cohabit) и внебрачной рождаемости (т.е. отрицание бинарности: брак - не брак). Дальнейшие перспективы этого движения насколько захватывающи и мультиобразны, настолько взрывоопасны и непредсказуемы. Иные скажут - слишком общо. А у меня, по правде говоря, и не было иной цели. В мою задачу входило поставить проблему: очертить ее контуры и обозначить общую направленность - движение от института, его
потребностей к индивиду с четкими и прозрачными запросами.

21 Тарновский И. М. Извращение полового чувства у женщин. СПб., 1895.
С. 27.

22 Бовуар С. Цит. соч. С. 194.

23 Ламблен Б. Мемуары девушки, сбитой с толку // Иностранная литература.
2000. N 4. С. 94.

24 Жук О. Русские амазонки. История лесбийской субкультуры в России: XX век.
М., 1998. С. 64.

25 Жеребкина И. Страсть. Женское тело и женская сексуальность в России. СПб., 2001.

– эволюционный подход , представляющий собой попытку свести различные подходы социологии семьи в одну общую систему. «Стадии и циклы в семейной жизни», «эволюция потребностей и целей», «социальные роли» и «образцы поведения» – все эти понятия широко используются сторонниками данного направления.
По мере развития эмпирических исследований в течение 50-60-х гг. прошлого столетия все больше разработок в области социологии семьи было сделано в рамках групповой парадигмы. Более всего социологические исследования семьи распространены в США (И. Най, И. Рейс, В. Берр и др.), во Франции (А. Жирар, Л. Руссель, М. Бекомбо), в скандинавских странах (Э. Хаавио-Маннила – Финляндия).

4. Социология семьи в России

Особое место в становлении науки о семье занимает социология семьи в России. Как частная социологическая дисциплина, она имеет свою историю, определенные этапы развития:
I – с середины XIX в. до 1917 г. (в дореволюционный период рассматривалась как одна из общих проблем социологии);
II – с начала 20-х г. до середины 50-х г. ХХ в.;
III – с середины 50-х г. ХХ в. до настоящего времени.
Как и за рубежом, первоначально в центре внимания российской социологической науки о семье находились вопросы происхождения семьи.
Об этом писали Вл. Соловьев, Н. Бердяев, а также известные публицисты и писатели.
В дооктябрьский период были намечены лишь предпосылки формирования социологии семьи в России в рамках построения многообразных вариантов отечественной «общей» социологии.
В 1880 г. вышла книга Д. Дубакина «Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления “Домостроя”». В ней автор, обобщая вклад в развитие науки о семье этнографов и писателей, на основе анализа древнерусской литературы рассмотрел влияние христианства на семейные отношения.
В 1895 г. появился «Очерк происхождения и развития семьи и собственности» М. Ковалевского, в котором глубоко проанализированы брачно-семейные отношения древности. Этот труд не был оценен по достоинству, так как находился в тени работы Ф. Энгельса о происхождении семьи. Только после революции 1917 г., возможно потому, что К. Маркс назвал М. Ковалевского «другом по науке», его работы переиздавались. А он был, пожалуй, единственный русский социолог. Более того, Ф. Энгельс при подготовке своего труда о происхождении семьи использовал материалы исследования М. Ковалевского.
Развернутый психологический и исторический анализ структуры, происхождения и направлений эволюции основных внутрисемейных отношений принадлежит историку П. Каптереву. Его работа «Развитие семейных чувствований в связи с историей семьи» во многом предвосхитила ряд исследований советского периода.
Большой интерес до настоящего времени представляет работа И. Кухаржевского «Общий очерк развития семейных отношений вообще и брачных в особенности» (1901 г.), в которой подробно прокомментированы разнообразные теории и концепции, связанные с правовой регламентацией брака в древности.
Философ П. Сорокин, будучи еще студентом I курса, начал полевые исследования форм брака и семьи народа коми. В 1911 г. вышла его статья «К вопросу об эволюции семьи и брака у зырян». На материале эволюционных форм брачно-семейных отношений у зырян он подтвердил научно доказанные Бахофеном, Леннаном, Морганом, Спенсером, Ковалевским положения относительно первобытной формы брака и зарождения матриархата.
В 1916 г. П. Сорокин написал статью «Кризис современной семьи», в которой показал причины ослабления института брака и семьи в послереволюционной России: «ослабление» союза мужа и жены, союза родителей и детей; изменение процесса первичной социализации и характеристик экономической функции семьи и т. д.
В 20-30-е г. ХХ в. вопросами социологии семьи занимались К. Н. Ковалев, Л. С. Сосновский, Е. А. Преображенский, А. М. Коллонтай и др.
То, что было сделано дореволюционными русскими социологами в области семейно-брачных отношений, не получило развития в советское постреволюционное время. В основном исследования об институте семьи шли в русле «от коммунистической семьи к коммунистическому обществу».
Так, в книге С. Вольфсона «Социология брака и семьи» автор использовал большой этнографический, статистический, социологический материал в области семейных и брачных отношений, который проанализирован с социологической точки зрения.
Достаточно авторитетной в 20-е гг. была идея К. Каутского о том, что с ликвидацией товарного производства исчезнет и семья.
Период со второй половины 30-х гг. до начала 60-х гг. ХХ в. не оставил в истории советской социологии семьи практически никаких следов: публикаций было мало, в большинстве своем они основывались на работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
Социология семьи и брака в качестве самостоятельной отрасли науки зародилась в 60-е гг. ХХ в., когда появилась теоретическая разработка вопросов семейно-брачных отношений и эмпирические исследования.
Программным тезисом стало признание семьи первичной ячейкой общества, т. е. важнейшим элементом социальной структуры. В те годы по важности с семьей мог сравниться только коллектив.
В 70-е гг. социологом А. Харчевым была сформулирована первая социологическая концепция двуединого статуса семьи. Семья предстает в двух аспектах: социальный институт и малая социальная группа.
Социолог С. Голод утверждает в своих работах, что семья в своем развитии прошла три идеальных исторических типа:
а) патриархальный (или традиционный);
б) детоцентристский (или современный);
в) супружеский (или постсовременный).
По его мнению, моногамная семья не вошла в полосу кризиса, а эволюционирует от патриархального к супружескому типу. Супружескую семью он не считает предельным типом, но без сомнения признает вершиной моногамии.
В начале 80-х гг. усилилось внимание специалистов к образу жизни семьи, эмоциональным отношениям супругов, конфликтам, ролевым отношениям и т. д. Иначе говоря, произошло смещение акцентов с социального института на изучение семьи как малой группы.
В 80-90-е гг. ХХ в. был издан ряд монографий и сборников статей, в которых широко представлена семейная проблематика. Например, рассматривались проблемы: формирования личности («Семья и формирование личности» под ред. А. Бодалева); репродуктивного поведения в современной семье («Семья и дети» А. Антонова); семьи и воспроизводства социальной структуры в социалистическом обществе («Семья и социальная структура» М. Мацковского); социального потенциала семьи («Социальный потенциал семьи» А. Антонова); формирования семьи как малой социальной группы и институционального становления современных брачно-семейных отношений («Становление брачно-семейных отношений» М. Мацковского, Т. Гурко).
В 90-е г. ХХ в. наиболее популярные темы исследований: девиантное поведение членов семьи, гомосексуальное поведение, до– и послеразводная ситуация, гендерные исследования, подготовка к браку и семейной жизни.
Новым явлением в институционализации социологии семьи в России стало создание Научно-исследовательского института семьи (в первые годы работы с 1991 по 1993 г. – Научно-исследовательский центр социальной защиты детства, семейной и демографической политики).
Наиболее крупный вклад в изучение брачно-семейных отношений внесли российские социологи: А. Г. Харчев (теория), М. С. Мацковский (методология и методика), А. И. Антонов (рождаемость), В. А. Сысенко (устойчивость брака), И. С. Голод (стабильность семьи), В. А. Борисов (потребность в детях), Д. Я. Кутсар (качество брака), Л. А. Гордон, Н. М. Римашевская (жизненный цикл семьи), Н. Г. Юркевич, М. Я. Соловьев (развод), И. А. Герасимова (типология семьи), Т. А. Гурко (молодая семья), Э. К. Васильева (этапы, виды жизнедеятельности семьи), В. Б. Голофаст (функции семьи), З. А. Янкова (городская семья, мужчина и женщина в семье).

Вопросы и задания

1. Что является предметом социологии семьи?
2. Какова связь социологии семьи с социальной антропологией, семейным правом, социальной психологией, демографией, социологией здоровья?
3. Означает ли интеллектуальное сближение социологии с другими социальными науками размывание предмета этих сближающихся дисциплин?
4. В чем специфика социологического подхода к изучению семьи?
5. Дайте определение понятиям «брак» и «семья». Чем брачные отношения отличаются от семейных?
6. Назовите основные признаки семьи.
7. Согласны ли вы с точкой зрения о существовавших промискуитетных отношениях у людей?
8. Какие вам известны «табу» древнего общества, повлиявшие на развитие форм брачно-семейных отношений?
9. Каким образом появление частной собственности отразилось на брачно-семейных отношениях?
10. Можно ли считать развратом распространенное в некоторых обществах право вождя (священника, господина, хозяина) провести первую брачную ночь с невестой, если в основе этого права религиозные догмы? (Толковый словарь русского языка дает следующее определение понятию «разврат»: половая распущенность, испорченность общественных нравов, моральное разложение общества).
11. Какова взаимосвязь экономической формации общества и семьи? 12. В чем разница между эндогамными и экзогамными связями? Почему одни нормы сменили другие?
13. В чем отличие парной семьи от единобрачной?
14. Согласны ли вы с высказыванием Ф. Энгельса, что «падение права матери было всемирно-историческим порабощением женщины»? Какую роль сыграло феминистское движение в семейно-брачных отношениях?
15. Почему у некоторых народов распространены полигамные связи? 16. Какие взгляды на семью существовали у древних греков? Что Вы знаете о гетеризме?
17. В чем суть дискуссии между Вл. Соловьевым и А. Шопенгауэром?
18. Какие работы зарубежных социологов внесли весомый вклад в развитие науки о семье?
19. Какие стадии рода выделял Л. Морган и на основе чего?
20. Что говорил Ле Пле о типах семьи? Согласны ли вы с его мнением: «Чтобы понять общество, необходимо понять семью»?
21. Почему до середины XIX в. не могло возникнуть самостоятельной науки о семье и браке?
22. Назовите основные этапы развития социологии семьи как самостоятельной отрасли социологии.
23. Какие подходы к изучению семьи вы знаете? В чем особенность каждого подхода?
24. Как развивалась социология семьи в России? Каковы предпосылки и проблемы ее развития?
25. Работы каких социологов о семье вы знаете? Назовите современные направления изучения брачно-семейных отношений.
26. Какие вы видите перспективы развития социологии семьи как научной отрасли?

Литература

Антонов А. И., Медков В. М. Социология семьи: Учеб. М., 1996.
Голод С. И. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб., 1998.
Семенов Ю. И. Происхождение брака и семьи. М., 1994.
Социология в России / Под ред. В. А. Ядова. М., 1998.
Становление брачно-семейных отношений. М., 1989.
Семенова М. Быт и верования древних славян. СПб., 2000.
Черняк Е. М. Социология семьи: Учебное пособие. М., 2003.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
М., 1989.

Тема 2. Социальная сущность семьи

1. Социологический анализ семьи в единстве структурных и динамических координат.
2. Семья и брак как социальные институты.
3. Семья как малая социальная группа.
4. Типология семейных структур и их основные разновидности.
5. Альтернативные жизненные стили.

1. Социологический анализ семьи в единстве структурных и динамических координат

В современном обществе функционирует множество социальных общностей. Одни из них объединяют большинство граждан данной страны, например государство. Другие включают в свой состав вполне определенное количество людей, профессионально занимающихся конкретным видом деятельности, например здравоохранение, милиция и т. д. Но есть в обществе любого типа такое социальное образование, с которым так или иначе связана жизнь почти каждого человека, – семья, самый распространенный вид социальной организации.
Семья – это социальная система воспроизводства человека, основанная на кровном родстве, браке или усыновлении и объединяющая людей общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью.
Одна из важнейших отличительных особенностей этой системы заключается в том, что семья одновременно обладает характерными чертами социального института и малой социальной группы.
Анализируя семейные отношения, необходимо рассмотреть их с точки зрения структурных особенностей и динамики. Такой подход предлагают социологи А. И. Антонов, В. М. Медков (схема 1).

Схема 1

Социологический анализ семьи в единстве структурных и динамических координат

По оси социальной структуры семья рассматривается как подсистема общества, социальный институт, осуществляющий взаимодействие с другими социальными институтами и с обществом в целом. Структурный подход устанавливает место семьи в иерархии институтов, фиксирует функции семьи, которые важны для ее понимания в обществе. В то же время семья рассматривается как источник социальной принадлежности.
Горизонтальная ось фиксирует внимание на изменениях семьи, социокультурной динамике. Анализ по динамической оси позволяет совместить межличностные видоизменения с изменениями семейной жизни в процессе смены поколений.
Данная схема характеризует устремленность социологии семьи на соединение трех подходов в изучении семьи: социально-структурного; культурологического; социально-психологического.

2. Семья и брак как социальные институты

Когда мы говорим о важнейших социальных институтах, то в числе первых называем семью. Семья – главный институт человеческого общества.
В свою очередь институт семьи включает множество более частных институтов, а именно институт брака, институт родства, институт материнства и отцовства, институт собственности, институт социальной защиты детства и опеки и другие.
Социальные институты – это исторически сложившиеся устойчивые формы организации совместной деятельности людей. Кроме того, социальный институт – это совокупность ролей и статусов, предназначенных для удовлетворения определенной социальной потребности.
Термин «социальный институт» употребляется в самых разнообразных значениях. Говорят об институте семьи, институте образования, здравоохранения, институте государства и т. д. Определенные факторы позволяют говорить о семье как о социальном институте.
Одним из необходимых условий появления социальных институтов служит соответствующая социальная потребность. Институты призваны организовывать совместную деятельность людей в целях удовлетворения тех или иных социальных потребностей. Так, институт семьи удовлетворяет потребность в воспроизводстве человеческого рода и воспитании детей, реализует отношения между полами, поколениями и т. д.
Социальный институт образуется на основе социальных связей, взаимодействия и отношений конкретных лиц, индивидов, социальных групп. В институте семьи это ее члены, родительский союз и их дети, родственники.
Еще одним важнейшим элементом институционализации является организованное оформление социального института. Семья представляет собой совокупность лиц, имеющих место проживания, приобретенные совместные материальные средства, блага и выполняющих определенную социальную функцию.
Для социальных институтов характерно четкое разграничение функций и полномочий каждого из субъектов взаимодействия, согласованность, слаженность их действий, достаточно высокий и жесткий уровень регуляции и контроля за этим взаимодействием, благодаря чему в обществе достигается большая предсказуемость поведения людей, стабильность и надежность социальных связей, устойчивость социальной структуры.
Процесс формирования семьи, с институциональной точки зрения, предстает как растянутый во времени процесс усвоения социальных норм, ролей и стандартов, регулирующих ухаживание, выбор брачного партнера, стабилизацию семьи, сексуальное поведение, отношения с родителями супругов.
Таким образом, семья является классическим социальным институтом. Первоначальную основу семейных отношений составляет брак – исторически меняющаяся социальная форма отношений между мужчиной и женщиной, посредством которой общество упорядочивает и санкционирует их половую жизнь и устанавливает супружеские и родственные права и обязанности. Семья более сложная социальная система, чем брак.
Институт брака не охватывает всю сферу семейной жизни и уж тем более всё многообразие отношений между родственниками – близкими и дальними. Он подразумевает совокупность норм и санкций, которые регулируют отношения супругов. Одни нормы носят юридический характер и регламентируются законодательством, другие относятся к культурным и регламентируются морально – обычаями и традициями. Эти нормы регулируют две главные фазы – заключение и расторжение брака.
Семья как институт , точнее как совокупность институтов, – это социологическая категория, отражающая обычаи, законы и правила поведения, которые закрепляют отношения родства между людьми. Важнейшей частью семьи как института выступает законодательство. Семейное право в законодательном порядке определяет, что такое семья, каковы права и обязанности детей, родителей и супругов.
Зарубежные социологи рассматривают семью как социальный институт только в том случае, если она характеризуется тремя основными видами семейных отношений: супружество, родительство, родство. При отсутствии одного из этих показателей используется понятие «семейная группа».
Анализ семьи как социального института предполагает рассмотрение образцов семейного поведения, ролевого набора, поведения членов семьи, особенностей формальных и неформальных норм и санкций в сфере брачно-семейных отношений. Нормы могут реализовываться по-разному: в одном случае – благодаря юридическим, законодательным правилам, актам; в другом – путем использования традиций, обычаев, моральных принципов, общественного мнения и пр.
Семья как социальный институт имеет:
– основные функции – регулирование рождаемости, социализация и защита детей;
– группы и организации – все родственники, группы, объединенные родственными связями;
– ценности , связанные с самоутверждением личности, удовлетворяющие физиологические потребности, по требность в родительстве, в любви, общении, в возможности чувствовать относительную стабильность и защищенность;
– роли – жена, муж, мать, отец, сын, ребенок, бабушка, дедушка и т. д.;
– нормы – супружеская верность, обязанность воспитания детей; материальное обеспечение семьи; взаимопомощь, сотрудничество, общие цели и т. д.
Социолог С. Фролов указывает на следующие признаки семьи как социального института:
– Установки и образцы поведения – привязанность, уважение, ответственность.
– Культурные символы – брачный ритуал, обручальные кольца.
– Утилитарные культурные черты – дом, квартира (комната), мебель.
– Устные и письменные кодексы поведения – Конституция РФ, Семейный кодекс РФ.
– Идеология – любовь в основе создания семьи, стремление к успешности и стабильности брачных отношений, желание создать, укрепить и сохранить семью.
Семья как социальный институт проходит ряд этапов, последовательность которых складывается в семейный цикл или жизненный цикл семьи. Исследователи выделяют различное количество фаз этого цикла, но главными среди них, для семьи как для социального института, являются следующие:
– вступление в брак (образование семьи);
– начало деторождения (рождение первого ребенка);
– окончание деторождения (рождение последнего ребенка);
– «пустое гнездо» (вступление в брак и выделение из семьи последнего ребенка;
– прекращение существования семьи (смерть одного из супругов).
На каждом этапе семья обладает специфическими и экономическими характеристиками.
Семья как социальный институт возникла с формированием общества. Процесс формирования и функционирования семьи обусловлен ценностно-нормативными регуляторами, такими, как ухаживание, выбор брачного партнера, сексуальными стандартами и нормами поведения, нормами, которыми руководствуются муж, жена, дети, а также санкциями за их невыполнение.
Семью как социальный институт социологи отличают от семьи как первичной группы.

3. Семья как малая социальная группа

Изучать семью как одну из малых групп в системе первичных и вторичных групп предложил социолог М. С. Мацковский.
Малая социальная группа есть немногочисленная по составу группа, члены которой объединены общей социальной деятельностью и находятся в непосредственном личностном общении, что является основой для возникновения эмоциональных отношений, групповых норм и групповых процессов.
Основными первичными признаками малой группы являются:
– общие цели и общая для всех членов группы деятельность;
– личный контакт между членами группы;
– определенный эмоциональный климат внутри группы;
– особые групповые ценности и нормы;
– физический и моральный образец члена группы;
– ролевая иерархия между членами группы;
– относительная автономность этой группы от других;
– принципы приема в группу;
– сплоченность группы;
– социально-психологический контроль поведения членов группы;
– особые формы и способы управления групповой деятельностью со стороны членов группы.
Вторичными признаками малой группы являются: конформность членов группы (степень уступчивости в пользу группового решения); интимность отношений, гомогенность (однородность по составу); стабильность группы; добровольность объединения в группу.
Как малая социальная группа семья рассматривается в тех случаях, когда исследованию подвергаются отношения между индивидами, составляющими семью. Такой подход позволяет установить динамику супружеских отношений, характер отношений между родителями и детьми, мотивы и причины разводов.
По мнению социолога М. С. Мацковского, при анализе семьи как малой группы целесообразно выделить три основных типа характеристик:
1. Характеристика группы в целом: цели и задачи семейной группы, состав и структура семьи, социально-демографический состав семьи, групповая сплоченность, групповая деятельность и характер группового взаимодействия семейной группы, структура власти, коммуникации в семье и т. д.
2. Характеристика связей и отношений семейной группы с более широкими социальными системами в рамках социальной структуры общества. Здесь, прежде всего, следует выделить функции семьи по отношению к обществу.
3. Цели, задачи и функции семьи по отношению к индивиду, групповая регуляция поведения и взаимодействия в семье, групповой контроль, групповые санкции, включенность индивида в семью.
Американский социолог Ч. Кули считает, что семья является первичной группой, так как ее влияние на человека первично как по времени, так и по содержанию; она формирует личность в целом, тогда как вторичные группы воздействуют на личность лишь в определенных аспектах. Кроме того, семья представляет собой «интимную» ассоциацию и кооперацию, которая сама себя воспроизводит.
Человек не может существовать без общения с другими людьми. Потребность в постоянных личных контактах удовлетворяется участием в малых группах, таких как семья, компания сверстников и др. Обычно индивид участвует в нескольких малых группах одновременно.
Участие в малых группах имеет основополагающее значение для процесса социального формирования личности. Малые группы являются той сферой социализации, через которую осуществляется влияние на человека более широких групп и обществ, воспитывающих у индивида духовные ценности, нормы и образцы поведения. Малые группы – передатчики культурных ценностей.
В малой группе, в которой царят дружеские отношения, коллектив оказывает сильное влияние на индивида. Ощущается «Мы». Малые группы имеют формальные и неформальные признаки.
Группы, имеющие неформальные признаки, объединяются на основе общих интересов вне профессиональной деятельности. Они отличаются в первую очередь структурой социальных ролей их членов. Эти признаки традиционно передаются членам группы и формируются в процессе каждодневного взаимодействия. Малые группы, созданные для выполнения каких-либо специальных заданий, отличаются рядом формальных признаков, прежде всего потому, что отношения между членами такой группы определяются инструкциями. Такие группы иногда называют целевыми, так как организуются для определенной цели. Главное значение в ней – деловые контакты, чаще косвенные, а отношения регулируются формальной системой контроля.

СОЦИОЛОГИЯ СЕМЬИ

С.И. Голод

СЕМЬЯ: ПРОКРЕАЦИЯ, ГЕДОНИЗМ, ГОМОСЕКСУАЛИЗМ

В статье речь идет об эволюции семьи. Мы указали на три семейных

типа: «традиционный», «детоцентристский» и «супружеский». Первый

просуществовал с римских веков до XVII в., а именно, до таких философов, как Дж. Локк и Рене Декарт, а с XVIII в. ему на смену пришел,

как говорил Ф. Ариес, «век детоцентризма», продолжавшийся в течение почти двух веков. И только в XX в. он сменился «супружеским» типом (или, говоря другими словами, модернизмом), или, как говорил немецкий социолог У. Бек, - веком «риска». С последним связано широкое распространение контрацептивов, что привело к новому положению женщин - они стали в достаточной мере эмансипированы.

Ключевые слова: современная семья, гомосексуализм, традиционная семья, детоцентристская семья, супружеская (модернистская) семья, трансформация интимности.

Key words: modern family, homosexuality, traditional family, childcentered family, conjugal (modernist) family, transformation of intimacy.

Начиная с 1960-х гг. исследователи во многих странах выражают озабоченность «кризисным» состоянием моногамии, ставя это явление в прямую зависимость от ряда глобальных социальных изменений.

Трудно согласиться с негативной оценкой современного статуса семьи не только филистерами, но и специалистами (демографами, антропологами, социологами, психологами). Ибо институт семьи - о чем свидетельствует его многовековая история (подтвержденная изысканиями от Л. Моргана, Б. Малиновского, Ф. Энгельса и Ф. Ле Пле до У. Гуда, Р. Хилла, Л. Русселя и А. Харчева) - оказался наиболее стабильной общностью.

Голод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм Так, например, в одном из отечественных исследований конца XIX в.

читаем: «Цель брака - христианское рождение и воспитание детей, половой инстинкт признается нечестивым, удовлетворение его ради одного удовольствия - смертельный грех; поэтому целью брака религия ставит рождение и воспитание добрых христиан, освящая плотский и сам по себе греховный союз благодатью таинства» (Шишков 1898: т. 1, 141).

Всю эру существования обозначенной модели семьи (патриархальной) акцент делался на исключительную инициативу мужа. По Плутарху, замужняя женщина не должна в своей повседневной жизни уклоняться от физической близости с мужем, но и сама, в свою очередь, не должна напрашиваться на такую близость (Плутарх 1983: 351).

В самом деле, сексуальные отношения до брака, рождение ребенка вне брака и самоценность эротического общения мужа и жены считались нарушением социокультурных норм. К нарушителям обычаев применялись различные по жесткости санкции. Согласно Н.Л. Пушкаревой, проведшей сравнительный анализ принципов семьи и сексуальной этики в православии и католицизме, в первом наказания за несохранение девственности до замужества, различные чувственные проявления сексуальности в браке, прелюбодеяние были не столь суровыми, как во втором. Наказания в православной традиции по преимуществу ограничивались определенным количеством постов (от нескольких дней до двух лет), многочисленными поклонами, чистосердечным раскаянием и покаяниями. Все же, несмотря на относительную мягкость, разумеется, и православие требовало от прихожан брачной верности, умерения страстей, разумных ограничений в сексуальной жизни, недопустимости адюльтера (Пушкарева 1995: 55–59).

Конечно, мы не погрешим против истины, если выскажем гипотезу о том, что нормативные социокультурные требования и реальные практики в европейском докапиталистическом обществе зависели от конкретных условий места и времени и в той или иной степени не совпадали друг с другом. В течение всего периода существования семьи такого типа все сводилось к продолжению рода и никто не задумывался о другой стороне сексуальности, т.е. о получении эмоционального удовольствия от самого факта гедонистической близости мужчин и женщин. Этот факт стал намечаться в начале XVIII в.

с помощью различных манипуляций непосредственно с телом при помощи, в первую очередь, мастурбирования и прочих процедур (скажем, куннилингуса).

Древнегреческий законодатель Солон (IV в. до н. э.) открыл первые в Европе доктерионы. Вероятность посещения их женатыми мужчинами вовсе не исключалась уже потому, что последние обладали функцией экстерриториальности. Вот где, по-видимому, зародилась «двойная»

Социология семьи мораль (см. об этом: Голод 1996: 188). Примерно к этому же периоду относится и возникновение гетеризма как одной из разновидностей экспрессивной связи вне института семьи. Свидетельством наличия и другого типа внебрачной связи, нередко заканчивавшейся рождением «нелегитимного» ребенка, являлся конкубинат. И хотя ни первый, ни второй, как будто бы, не имели широкого распространения, они вместе с тем подвергались правовым, моральным, а впоследствии, с зарождением христианства, и религиозным санкциям, а по мере укрепления патриархальности эти меры ужесточались.

Несмотря на это обстоятельство, нормы нарушались обоими полами, особенно аристократией. Эту мысль изысканно артикулировали французы (романтики). В нашем обществе, говорили они, обладать вне брака женщиной - великая честь, какой только может гордиться мужчина, но, с другой стороны, отдаться вне брака мужчине - худший позор для женщины. Право же, в этом вопросе «сильный» пол проявлял откровенную наивность. В реальных обстоятельствах француженку, по меньшей мере со времен Средневековья, никакая опасность не останавливала; больше того, она делала ее поведение более пикантным и азартным. Так, по утверждению Симоны де Бовуар, женщины свободолюбивой, хотя и далеко не оригинальной: «… выйти замуж - это вроде обязанности, а вот иметь любовника - это роскошь, шик … У любовника есть … преимущество, его престиж не теряется в повседневной жизни, полной различных трений … Его нет рядом, он совсем не такой, как тот, что рядом, он - другой (курсив мой - С. Г.). И у женщины при встрече с ним возникает впечатление, что она выходит за свои пределы, получает доступ к новым ценностям» (Бовуар 1997: 623–624).

Существование отдельных нетрадиционных поступков не исключало вместе с тем поддержки в общественном сознании представления о брачности и брачной рождаемости как социальной норме. И действительно, если иметь в виду Россию, то здесь вплоть до конца XIX в. браки носили, по сути, всеобщий характер: к возрасту 45–49 лет лишь 4 % мужчин и 5 % женщин оставались соответственно неженатыми и незамужними (см. об этом: Волков 1986: 108). Стало быть, можно с большой вероятностью утверждать, что со времен Римской империи и вплоть до конца XIX в. институт брака обладал монополией на регулирование сексуальных отношений и воспроизводство детей*. Отсюда человек «традиТо же самое можно сказать и о Германии: «вероятность того, что немец или немка в конце XX в. хотя бы один раз в жизни вступит в брак, составляла 60 % против 90 % сорок лет назад» (см.: Schmidt 2002: 56).

Голод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм ционной» эпохи, не состоявший в браке или не имеющий детей, ощущал свою ущербность.

В научном плане становится все более очевидным, что явления в брачной, сексуальной (эротической) и прокреационной сферах, вскрытые во второй половине XX столетия, уже не могут интерпретироваться однозначно как отклонения от нормы, а должны скорее рассматриваться как признак существенных и необратимых трансформационных сдвигов в самом институте семьи. Таковы тенденции к снижению рождаемости, малодетности и сознательной бездетности, нарастанию повторных браков (американский социолог П. Лэндис обозначил этот феномен как «последовательно полигамный союз»), характерные для большинства индустриально развитых стран (см.: Adams 1986: 347), в число которых, несомненно, входит и Россия.

В принципе, мы солидарны с точкой зрения английского социолога З. Баумана, который высказал мнение о том, что «компетенция социологии кончается там, где начинается будущее. … Претендуя на знание, она ставит под угрозу свою профессиональную добросовестность.

Социология развивалась как ретроспективная мудрость, а не как современная версия проницательности» (Бауман 2006: 115). Пренебрежение этим, казалось бы, прозрачным положением открывает простор для тенденциозности и идеологических искажений.

Вот, к примеру, лишь несколько типичных мифологем. Отечественный социолог в конце 70-х гг.

Прошлого века прогнозирует: «упрочение эмоциональных связей с родственниками, уменьшение количества бездетных и неполных семей» (Харчев 1979: 347, 453, 357). Однако к настоящему времени (т. е. в первом десятилетии XXI в.) сокращения числа неполных и бездетных семей не обозначилось; мало того, их доля год от года нарастает. В аналогичном ключе высказался и российский футуролог. Со ссылкой на изучение некоей «глобальной демографической ситуации» обывателю внушается, что за рамками первых десятилетий XXI в. «не будет существовать ни одиночек, ни однодетных семей, ни разводов» (Бестужев-Лада 1986: 183).

Наступила пора оценить попытки «пафосной» риторики наших современников. Мы вынуждены констатировать некомпетентность таких прорицателей, натужность попыток предсказать будущность в конкретной области социологического знания. Вместе с тем мы вполне разделяем удачные попытки общетеоретического анализа тех или иных социальных институтов. Например, такого аналитика, как известного американского специалиста в области исследования семьи Р. Хилла, который отмечал следующие изменения, обусловленные принципиальной трансформацией этого института: «С утратой семьей своей функСоциология семьи ции как производственной единицы и включением молодых людей в сложную внесемейную профессиональную структуру молодая пара получает не только жилищную и профессиональную автономию, но также и автономию в своих решениях в сфере воспроизводства. Как вертикальные, так и горизонтальные связи с родственниками являются добровольными и необязательными, позволяющими экстенсивный обмен вещами и услугами, не нарушая оси преданности и любви, которая сейчас сдвинулась от межгенерационных единокровных уз в сторону супружеских отношений (курсив мой - С. Г.)» (Хилл 1977: 203–204).

Детализируя эту мысль, английский социолог Э. Гидденс пишет:

«… теперь, когда зачатие не только контролируемо, но осуществляемо искусственно, сексуальность, наконец, стала полностью автономной. Освобожденная эротика стала свойством индивида и его взаимоотношений с другими лицами» (Giddens 1992: 25–26).

По существу к тому же выводу, но с иных позиций, пришли и российские демографы. При изучении современного типа прокреативного поведения исследователи столкнулись с парадоксальным фактом. Сегодня одна женщина, состоящая в браке, на протяжении всего репродуктивного периода (границы которого, не секрет, расширились до 35 лет) могла бы родить десять-двенадцать детей (эта величина получена в результате наблюдения за населением с самой высокой рождаемостью). Реально же европейская женщина рождает сегодня в среднем одного - двух детей. В чем же дело? Оказывается, за резким снижением рождаемости скрываются огромные перемены в структуре демографического поведения. Массовое репродуктивное поведение обособилось от сексуального и стало автономным (Вишневский 1976: 138).

Во-вторых, сексуальность раздвигает границы своего распространения. Выходя за пределы брака, она приобретает в равной мере существенное (гедонистическое) значение как для мужчин, так и для женщин. Происходит активная переориентация на возможность таких отношений вне института брака. Все названные перемены способствовали зарождению новой системы ценностей и идеалов. Представляется, что произошедшие изменения по их характеру, глубине и значению могут быть названы революционными. В связи с этим актуализировалась проблема нахождения критерия, позволяющего оценить с позиции нравственности практику человека в приватной сфере.

Не менее существенные сдвиги характеризуют процесс рождаемости. В частности, за последние десятилетия, как выборочные данные по разным регионам бывшего Союза, так и всероссийская статистика фиксируют довольно стабильный рост до- и внебрачных зачатий. Так, мой собственный анализ архивного материала Ленинградского дворца «МаГолод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм лютка» показал: из 287 супружеских пар, зарегистрировавших в торжественной обстановке в декабре 1963 г. рождение первенца, 63 (или 24 %) зачали ребенка в среднем за три месяца до юридического оформления брака; в декабре 1968 г. из 852 пар таких оказалось 196 (или 23 %), в декабре 1973 г. из 851 пары до регистрации брака зачали ребенка 240 пар (или 28 %) и, наконец, в декабре 1978 г. из 643 пар -243 пары (или 38 %). Аналогичная тенденция подтверждается и при рассмотрении регистрационных актов за тот же период по Московскому району Ленинграда.

Более того, реальным фактом стала и внебрачная рождаемость.

Согласно всероссийским данным, с 1970-х гг. начался рост доли внебрачных рождений в общем объеме рождений. Число рождений вне зарегистрированного (нелегитимного) брака повысилось за период с 2000–2004 гг. на 31,8 %, сохраняя тренд изменений, существующих с 1994 г. В результате доля внебрачных рождений продолжает расти и уже достигла почти 30 % общего числа родившихся. Доля внебрачных рождений составила в 2003 г. в городах - 28,6 %, у сельского населения - 32,6 %.

В то же время однозначно интерпретировать абсолютный и относительный рост внебрачных рождений как рост рождаемости у одиноких матерей мешает одно важное обстоятельство: число рождений, зарегистрированных на основании заявления от обоих родителей, увеличивается еще быстрее, чем общее число родившихся вне зарегистрированного брака. По сравнению с 1999 г. эта категория родившихся увеличилась на 37,1 %. Темпы увеличения рождений, зарегистрированных на основании заявления одной матери, в последние годы снижаются. Доля внебрачных новорожденных детей, признанных своими отцами (что на практике чаще всего происходит с полного согласия матери ребенка), приближается к половине - 48,4 % в 2003 г. В городском населении доля рождений, зарегистрированных на основе совместного заявления родителей, в общем числе внебрачных рождений увеличивалась непрерывно, по крайней мере с конца 1980-х гг. В 1980 г. эта доля составляла 36,6 %, а в 2003 г. впервые в истории превысила половину всех внебрачных рождений - 50,5 % (см.: Население России 2006: 257). Не есть ли это свидетельство достаточно прочных отношений, связывающих между собой родителей, по каким-либо причинам не регистрирующих эти отношения как брачные?

Текущая статистика дает возможность отслеживать три совокупности родившихся: 1) зарегистрированные родителями, состоящими в юридически оформленном браке; 2) зарегистрированные по совместному заявлению родителей, формально не являющихся супругами (с включением тех детей, в отношении которых отцовство было устаСоциология семьи новлено в судебном порядке); 3) зарегистрированные по заявлению только матери или по представлению служб родовспоможения, домов ребенка, если матери отказались от ребенка сразу после его рождения, а также «подкидыши» и прочие, в отношении которых материнство к моменту регистрации не установлено.

Подобная практика учета родившихся не позволяет с должным основанием судить о распространенности рождений в браке или вне его.

Но все же можно предположить, что регистрация новорожденного по совместному заявлению родителей свидетельствует о более или менее устойчивых связях между ними и что эти связи во многих случаях и представляют собой фактический брак.

Логично встает вопрос: так ли «одиноки» все матери, производящие на свет «внебрачных» детей? Без соответствующей информации о взаимоотношениях между партнерами ответить на этот вопрос трудно, а такой информации у нас явно недостаточно. Но все же кое-какие сведения, позволяющие судить о тенденциях внебрачной рождаемости, в нашем распоряжении имеются. Представляется, что доля рождений, зарегистрированных на основании совместного заявления родителей, интенсивно растет у городского населения (а это - три четверти населения России). С 1988 по 2001 г. она увеличилась с 36,6 % до 48,9 %. Велико искушение связать ускорение роста внебрачной рождаемости в 1990-е гг. с тяжелыми социально-экономическими преобразованиями.

К тому же нельзя не видеть, что речь здесь вообще идет не о чисто российском или постсоветском феномене. Рост внебрачной рождаемости в последние десятилетия XX в. - универсальная тенденция, обозначившаяся в большинстве промышленных городских обществ. К концу столетия в ряду экономически развитых стран Россия занимает серединное положение как по уровню показателей «внебрачной» рождаемости, так и по темпам их изменения (см. табл. 1).

Нельзя пройти и мимо возрастных особенностей внебрачной рождаемости. Еще не так давно рождение внебрачного ребенка было характерно для очень молодых матерей (до 20 лет) и для матерей старше 30 лет (см.: Голод 1984: 6). К концу века можно было утверждать, что внебрачная рождаемость теперь характерна для всех возрастов в равной степени - доля рождений вне зарегистрированного брака интенсивнее всего росла в возрастах максимальной брачности, достигая в возрастах от 20 до 35 лет 25–27 % (Иванова, Михеева 1999: 72–76). И, что важно подчеркнуть: увеличение доли внебрачных рождений у самых молодых матерей (до 20 лет) с 20,2 % в 1990 г. до 41 % в 2000 г. не сопровождалось ростом числа абортов.

Голод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм

–  –  –

Произошло не только изменение в ориентациях молодых людей на возможность предварительной сексуальной практики до оформления официальной регистрации брачного союза, но и переосмысление моральности «параллельных» супружеству эротических контактов (адюльтера).

Я трижды с интервалом в 20 лет (1969 г., 1989 г. и 2009 г.) опросил в Ленинграде (Петербурге) интеллектуалов*. Мужчин и женщин просили проранжировать восемь показателей (в число которых входил и фактор «сексуальность»), исходя из важности каждого из них для бесконфликтного протекания «брачных отношений». У мужчин во всех подвыборках «физическая близость» разместилась между второй и третьей ступенями шкалы, а удельный вес в течение рассматриваемого промежутка времени практически оставался неизменным. Иное положение дел наблюдалось у женщин. В течение первых двух десятилетий роль сексуальности в супружестве у них выросла почти на 10 %, фактор «физическая близость» переместился на шкале «приоритетов» на второе место. Более того, выяснилось, что около 40 % мужей (во всех подвыборках) испытывали эротическое наслаждение (оргазм), среди жен в 1969 г. таких насчитывалось менее 30 %, тогда как в 2009 г. этот показатель достиг почти 45 %. За тот же период число «безразличных»

и «неудовлетворенных» брачной сексуальностью уменьшилось, в подТ.е. людей с высшим образованием, продолжающих свое постдипломное обучение в соответствующих вузах и академических учреждениях; каждый раз по 250 респондентов, состоящих в браке с 24 по 45 лет.

Социология семьи выборках мужчин почти вдвое, у женщин - в 2,5 раза. Наряду с количественными трансформациями были отмечены и качественные изменения. Жены, как правило, не просто ждали эффекта от чувственного наслаждения (в отличие от плутарховой спартанки, поведение которой невольно ассоциировалось с «патриархальным» этапом в развитии семьи), но предпринимали активные действия, реализуя принцип «отдаваясь - брать». Проявилось основание констатировать: в рамках брачного союза женщины стали интенсивнее мужчин усваивать ценности «материально-телесного низа» (М. Бахтин). Исходя из традиционного фемининного стереотипа (воспринимать женщин как «слабый» пол) логично было бы ожидать, что рост значимости для них супружеского эротизма ужесточит отношение к адюльтеру. Верна ли гипотеза? Остановимся исключительно на первых двух выборках (в силу их большей разработанности).

В конце 60-х годов прошлого века 35 % интеллектуалок оправдывали возможность «параллельных» сексуальных практик, 38 % высказались по этому поводу амбивалентно и 27 % их осудили. Через двадцать лет (т. е. в 1980-х гг.) зафиксированы в принципе близкие соотношения ориентаций: 36 %, 33 % и 31 %. Некритическое восприятие представленного цифрового материала способно создать впечатление отсутствия корреляции между интенсификацией супружеского эротического наслаждения и веером вербальных предпочтений. Задумаемся над такими показателями: среди жен, получающих удовольствие от плотской близости с мужем, число «оправдывающих» адюльтер (за обсуждаемый промежуток времени) осталось неизменным, тогда как количество «осуждающих» возросло на 12 пунктов. Иначе обстоят дела у тех замужних женщин, которые индифферентны к такого рода отношениям - здесь число лиц, «оправдывающих» «параллельные» связи, возросло на треть.

Важно отметить и другое: если в первом опросе на реальность сексуальных контактов помимо мужа указала треть женщин, то во втором - почти каждая вторая. Установлено рассогласование между аттитюдами и актуальным поведением: в 1969 г. среди замужних женщин из числа «оправдывающих» адюльтер половина его практиковала, к 1989 г. таких насчитывалось более 70 %. Таким образом, у «осуждающих» динамика такова: в первом случае около 6 % состояли в «параллельных» сексуальных контактах, во втором - 25 %.

Незначительные колебания в долях аттитюдов сопровождались куда более радикальными переменами в актуальном поведении. Так, если в 1969 г. на наличие «параллельных» сексуальных практик указало менее 50 % респонденток, то в 1989 г. - более 75 %. Примечательно, что активизация таких практик зафиксирована как среди «оправдывающих»

Голод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм (62 % против 94 %), так и среди «осуждающих» их (12 % против 25 %). Заметим, что если количественные показатели женской нелегитимной эротики до сих пор достаточно отличаются от показателей мужской, то темпы прироста, несомненно, близки. Само собой разумеется, это не означает, что нами предсказывается «выравнивание» указанных практик где-то на горизонте. Мы ни в коем случае не рискуем предсказывать это, во-первых, памятуя об отмеченном выше ретроспективном характере социологического знания; во-вторых, понимая малую предсказуемость женской эмоциональной реакции и плюральность его потенциала.

Побудительные мотивы нелегитимных практик по большей части созвучны типу партнера. А именно: если близость зиждется на любовном чувстве, то партнерша/партнер обозначается как «любимая(-ый)», если на гедонизме - называется «подруга/друг», если же контакт случайный, то партнер - «малознакомая/знакомый» или просто - «проститутка/хаслер».

Активизация внебрачной рождаемости, по нашему мнению, без сомнения, сопряжена с трансформацией нравственного сознания. Вот для иллюстрации весьма выразительный случай. При опросе 323 молодых незамужних работниц Минского камвольного комбината им был задан следующий вопрос: «Считаете ли Вы, что девушке позорно иметь внебрачного ребенка?». Учитывая форму постановки вопроса («лобовой») и смысловую значимость подсказки: «позорно - не позорно» (терминология, имеющая откровенно негативный оттенок), а также специфику выборочной совокупности (женщины-мигрантки, проживающие в общежитии, с невысоким уровнем образования, т. е. группа с наибольшей моральной инертностью), следовало ожидать однозначной отрицательной реакции (тем более что опрос проводился в конце «суровых»

1970-х гг.). На самом же деле 13,6 % ответили: «не позорно» и еще около 20 % не поддержали ни одну из крайних позиций, стало быть, они уже усомнились в безусловной справедливости традиционного стереотипа.

Но даже те, кто осудил внебрачную рождаемость, когда перед ними был поставлен вопрос в проективной, опосредованной форме: «Что бы Вы сделали, если бы Ваш брат решил жениться на девушке, имеющей внебрачного ребенка?» - проявили значительную гибкость. Более 60 % респондентов ответили: «Ничего бы не сделала. Ребенок не помеха», и только 20 % ответили, что попытались бы воспрепятствовать такому браку (Яковлева 1979: 7). Моральная пермиссивность - налицо. Самое неожиданное открытие - это то, что определенное количество женщин не воспринимают деторождение как исключительно брачный атрибут.

И такое фиксируется не только в Белоруссии: например, об этом говорят и данные по Сибири (см.: Иванова, Михеева 1999: 142).

Социология семьи Несколько ранее это же явление зафиксировали демографы из Латвии: «Отдельные ответы, - замечают Ш. Шлиндман и П. Звидриньш, - свидетельствуют о том, что некоторые женщины удовлетворены отсутствием детей в семье и считают бездетную семью даже идеальной»

(Шлиндман, Звидриньш 1973: 57). Если же судить по нашим опросным данным (Ленинград, 1981 г.), из числа 250 семей примерно каждая третья супружеская пара - фактически не имеющих детей - считала рождение ребенка даже помехой для гармоничного супружества (женщины больше, чем мужчины: 35,6 % против 28,9 %), по крайней мере, на начальной стадии функционирования этого института. И, наконец, согласно выборочному обследованию молодых семей, проведенному Госкомстатом Российской федерации в конце 1992 г., 2 % вообще не хотят иметь детей (Семья в Российской Федерации 1994: 125).

Приведенная динамика показателей, без сомнения, высветила фундаментальный процесс, суть которого - автономизация матримониального, сексуального и прокреативного поведения, что уже ранее было подмечено Хиллом и Гидденсом. Схематично эту ситуацию можно представить следующим образом (см. рис. 1).

Что же следует из принципа автономии? С социологической точки зрения, обнаруживается неоднозначность, ненавязчивость, гибкость нормативной системы. Действительно, предпочтительно, но необязательно вступать в брак, желательно иметь детей, но и бездетность в настоящее время не представляется аномальной. Хотя, как известно, лет 30–40 тому назад даже некоторые специалисты (демографы и социологи) воспринимали бездетность как нарушение нормы.

Не стану, пожалуй, оценивать эти позиции с современной точки зрения - лишь только воспроизведу их буквально. Согласно московскому демографу Л.Е. Дарскому: «Можно спорить о наилучшем числе детей в семье, но бездетная семья есть явление патологическое с любой точки зрения» (Дарский 1972: 129). А вот позиция ленинградского социолога В. Голофаста: «По прошествии некоторого времени [после вступления в брак - С. Г.], если исчерпаны все допустимые возможности объяснения (учеба, отсутствие своего жилья и т. п.), бездетность становится предметом пристального оценивающего внимания и самих супругов, и родственников, и окружающих посторонних лиц.

Наступает момент (раньше всего, видимо, для самих супругов), когда данное положение квалифицируется как ненормальное» (Голофаст 1972: 65).

Не воспринимаются сегодня маргиналами дети, рожденные вне легитимно оформленного брачного союза. Можно, следовательно, заключить, что современная нормативность, будучи общественным регулятоГолод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм «Традиционное» «Современное»

состояние состояние

–  –  –

ром, в большей мере учитывает индивидуальное своеобразие человека, чем нормативность традиционная (жесткая).

Жалобы на слабость «современной» семьи отнюдь не наивны. С этим мы столкнулись в связи с образованием нового учреждения - Социологического института в рамках «Большого» института Академии наук.

Здесь мы сразу же организовали группу «Социология семьи, гендерных и сексуальных исследований» - кстати, первую в Советском Союзе.

Еще до этой поры во время защиты мною докторской диссертации по теме «Стабильность семьи: социологические и демографические аспекты», когда была выдвинута идея понятия «супружества» как нового явления в семье, то возникло сомнение: зачем нужен такой феномен? Для чего он необходим? Возникло недоумение и у доктора философских наук И.С. Кона. Дело в том, что переход к браку не по расчету, а по самостоятельному выбору партнера привел нас к новому пониманию всего построения брачных отношений, которые опираются сегодня на психологические начала.

И именно это делало брак менее устойчивым:

скажем, неодинаковая продолжительность любовного чувства, уменьшение размеров семьи - прожить вдвоем, не надоев друг другу, пятьдесят лет гораздо труднее, чем прожить 15–20 лет в большом семейном Социология семьи коллективе. Нельзя забывать о бесчисленных соблазнах, которым подвергает современного человека электронная сеть: по сравнению с идеальными образцами наших предшественников, избранники сплошь и рядом выглядят недостаточно привлекательными. Но в последних трех поколениях они настолько укоренились, что социологи сегодня заговорили о настоящей «семейной» революции, которая изменяет общество еще сильнее, чем «сексуальная» революция 1960–70-х гг. При когортном исследовании трех последних поколений мужчин и женщин выяснилось, что более молодые люди вступают в брак реже и позднее, чем это происходило ранее, и в последних когортах заметнее распадаются браки. Брак утрачивает свою монополию на оправдание сексуальности и легитимацию партнерских и семейных отношений. Сегодня «парой»

фактически признается любой союз, где двое людей говорят, что они образуют единое целое, независимо от их семейного статуса и пола партнера, а «семьей» считается любая пара, имеющая детей, независимо от того, зарегистрированы ли их отношения и воспитывают ли детей в одном или двух домохозяйствах. (Это еще раз подтверждает идею полифункциональности современной семьи).

Как показало первое общероссийское демографическое исследование, сходные тенденции существуют и в России. С середины 1990-х гг.

средний возраст жениха увеличился более чем на два года, а невесты - почти на два года. В то же время произошло снижение не только возраста сексуального дебюта, но и возраста установления первых партнерских отношений. Сегодня, как утверждает один из современных демографов, не менее 25 % женщин и не менее 45 % мужчин к 25 годам отношения со своим партнером не регистрировали (Захаров 2007: 126).

По словам И.С. Кона, в клерикальных кругах это вызывает панику, но призывы прекратить дальнейшее распространение «нелегитимных»

сожительств не находит сочувствия у современной молодежи. Консенсуальные или, как их теперь называют, гражданские браки, перестали считаться девиантными и стали привычным вариантом нормы. Главный сдвиг в брачно-семейных отношениях заключается в изменении критериев оценки: формальные количественные и объективные показатели сменяются качественными.

Признание плюральности эротического ландшафта вовсе не означает безоговорочного принятия всех его форм. Я имею в виду, в частности, так называемую гомосексуальную семью. Даже ее сторонники, например, В.В. Солодников, заявляют, «что отношение к гомосексуальности по сей день даже среди профессионалов остается неоднозначным … С одной стороны, существуют различные психотерапевтические подходы …, направленные на изменение половой ориентации гомосексуалов.

Голод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм Их последователи обычно считают гомосексуальность несовместимой со счастливой жизнью. С другой стороны, в США и ряде европейских стран издаются специальные журналы и проводятся исследования из прямо противоположных постулатов …. Российские опросы общественного мнения об отношении к сексуальным меньшинствам свидетельствуют о том, что все большее количество россиян начинает выражать озабоченность по этому поводу» (Солодников 2007: 202–203).

В этой работе им прослеживается отмена уголовного преследования гомосексуальности в Западной Европе со времен Кодекса Наполеона (1810 г.). Я же так далеко в историю не буду заглядывать и начну свое конспективное повествование с рубежа XIX–XX вв. и обращусь к V Международному съезду криминальных антропологов (Амстердам, 1901 г.). Прежде чем предоставить слово оратору, председательствующий подчеркнул, что бюро съезда просит представителей прессы, во избежание распространения в «большой публике» сведений об этом щекотливом вопросе, не публиковать в газетах о предстоящих выступлениях. С докладом о положении дел с урнингами в Италии выступил доктор Алентрино. По словам медика, урнинги не суть дегенераты и потому не должны причисляться к числу ненормальных людей. Задаваясь вопросом, почему перверсии внушают многим отвращение, докладчик предположил, что одна из причин, скорее всего, заключена в общераспространенном, но ложном убеждении, будто бы деторождение - единственная цель сексуальных отношений между лицами разного пола. По его убеждению, такой взгляд ошибочен и не соответствует практике. Опираясь на данную гипотезу, докладчик обратился к научному сообществу с предложением признать за урнингами право на существование, наряду с прочими «нормальными» людьми. Согласно свидетельству госпожи П. Тарновской, участвовавшей в заседании съезда, это выступление было встречено молчаливым недоумением. В целом же возражения делегатов сводились к тому, что урнинги - это люди с ненормальным, извращенным половым чувством, которое считается одним из признаков вырождения, и у всех уравновешенных людей они могут вызывать лишь чувство гадливости и отвращения.

Итак, можно смело констатировать, что подавляющее большинство специалистов из числа криминальных антропологов Западной Европы к началу XX в. не были готовы воспринимать автономию сексуальности от прокреации (Тарновская 1901).

Социология семьи Относительно большая толерантность к гомосексуализму отмечалась в дореволюционной России. Так, известный правовед В.Д. Набоков открыто обозначил свою позицию следующими словами: «С точки зрения юридической, не только принципиально, но и практически, вопрос о наказуемости мужеложества добровольного, между взрослыми, - должен быть решен отрицательно» (Набоков 1904).

Опираясь на анализ case study из медицинской и судебной практик, российский гинеколог И. Тарновский замечал: «существуют на свете женщины вполне нормальные во всех отношениях, однако наделенные природой необыкновенной склонностью к собственному полу … (лесбиянки). Такое извращение “сексуального чувства” для самих этих женщин вполне естественно и не только вредно, но даже, напротив, удовлетворяет их физиологическую потребность». Мало того, характеризуя «активное лесбиянство как природную аномалию», врач, в отличие от многих своих коллег, не идентифицировал ее как болезнь (Тарновский 1895).

В последующие годы (вплоть до начала 30-х гг. XX столетия) в медицинской и психопатологической литературе был распространен достаточно либеральный взгляд на все разновидности гомосексуализма. Здесь уместно назвать И. Гельмана (Гельман 1925), М. Рубинштейна (Рубинштейн 1928), П. Ганнушкина (Ганнушкин 1964).

И только в третьем десятилетии прошлого века наступила черная полоса «нажима» со стороны правящих элит, воспринимающих несовместимость гомосексуализма с прокреативной деятельностью, чем, в конечном счете, и объясняется введение репрессивной законодательной нормы. Больше того, эту точку зрения воспринимало как руководящую немалое число современных психиатров (напр., Блюмин 1969: 32–34;

Жуков 1969: 47-48; Голанд 1972: 473–487; Деревинская 1965), до которых, по словам того же И.С. Кона, новые современные идеи доходили медленно. Эти мыслители не только не сомневались в том, что гомосексуальность - болезнь, но даже брались осуществлять перестройку их организма (Кон 2003: 2–12).

Наступила пора сформулировать суть моего несогласия с позицией проф. И.С. Кона и некоторых его последователей. Дело в том, что вся работа И.С. Кона выдержана в понятиях сексологии. Проще говоря, она убедительно показывает, что гомосексуализм не является вырождением и потому урнинги (в том числе, и лесбиянки) суть нормальные люди.

Царящая в этом вопросе неопределенность и недосказанность многократно перекрывается в этико-социологической литературе. Я солидарен с мнением, высказанным американским социологом Н. Смелзером:

«В Сан-Франциско, где издавна сложилось терпимое отношение к неГолод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм традиционным образцам поведения, проживает множество гомосексуалов, их примерно 100 тысяч человек … сожительство гомосексуалов нельзя считать нормальной семейной жизнью, независимо от того, живут ли они вместе или раздельно» (Смелзер 1994). В самом деле, долгое время часть социологов полагали, что мир геев и лесбиянок существует исключительно вне сферы семьи. Считалось, что гомосексуалам присущ «промискуитет», а посему их эротическая активность совершенно безлика. Так, по свидетельству российского автора Л.С. Клейна, «в 1981 году половина студентов-гомосексуалов за год сменила не менее пятерых партнеров, тогда как среди гетеросексуалов с такой частотой меняли партнеров только 5 %». Для сравнения в США среднее количество партнеров у гомосексуалов за всю жизнь - пятьдесят, тогда как у гетеросексуалов среднее количество партнеров - четыре (Клейн 2000:

78). Недавнее исследование, проведенное в США, показало, что большинство лесбиянок поддерживает стабильные отношения. В то же время, многие мужчины тоже поддерживают постоянные отношения, даже если некоторые из них имеют сексуальные контакты с другими лицами вне основной связи (Меддок 1995: 100).

Итак, мы столкнулись с противоречивым мнением по поводу сути гомосексуальных отношений. С одной стороны, это явление уподобляется «промискуитету», с другой, все же ассоциируется с «моногамией», т. е. с проживанием с одним партнером на протяжении всей жизни. Так в чем же суть указанных практик? Высказывание своего отношения к тому или иному явлению (институту) требует от исследователя четкого определения предмета анализа.

Что же в социологии понимается под институтом «семьи»? Я придерживаюсь следующей дефиниции:

«семья» - это совокупность индивидов, состоящих, по меньшей мере, в одном из трех видов отношений: кровного родства, порождения и свойства. Доминирование одного из указанных отношений и его характер (от крайней формы половозрастной зависимости до соответствующей автономии) может служить критерием, определяющим исторический этап трансформации моногамии. Исходя из этой логики, мною были сконструированы следующие идеальные (по Веберу) типы семей:

«патриархальный» (или традиционный), детоцентристский (или современный) и супружеский (или постсовременный). Гомосексуальные связи, разумеется, не опираются на «кровное родство» или «порождение», что же касается «свойства», то и наличие последнего сомнительно, хотя при большом желании можно условно «примыслить» «интимность»

в отношениях между партнерами.

Определим и другой институт - «брак». Брак - это исторически разнообразные механизмы социальной регуляции (табу, обычаи, традиСоциология семьи ции, религии, право и нравственность) сексуальных отношений между полами, направленные на поддержание непрерывности жизни. Большинство специалистов признают два положения: социальную регуляцию сексуальных отношений между мужчиной и женщиной и направленность этой деятельности на воспроизводство детей. Отсюда брак - это социальный институт, регулирующий деторождение, а сексуальность - это волеизъявление двух индивидов (приватное), которое сводится в лучшем случае к «компаньонству».

Как мы выяснили в частной беседе по электронной почте с нашим бывшим научным сотрудником, ныне проживающим в ФРГ, в 2004 г.

Апелляционный суд в Южно-Африканской республике взял на себя «божественную» функцию по уточнению определения брака. Вместо сексуального союза между мужчиной и женщиной утвердили новый тезис - «союз между двумя людьми» (так называемый пол «Х»). В странах Европы отмечается более скромное определение. Так, во Франции начиная с 1999 г. гомосексуальные отношения определяются как «брак с меньшими правами»; в Дании (с 1989 г.), в Норвегии (с 1993 г.), в Швеции (с 1995 г.), в Нидерландах (с 1998 г.) эти взаимоотношения обозначаются как «зарегистрированное партнерство».

Что можно сказать относительно интереса к проблеме гомосексуальности в России? В среде молодого поколения, в частности, среди студенчества, интерес к этой проблеме повысился, особенно в последние годы. Это подтверждается в двух опросах, приведенных в книге В.В. Солодникова (Солодников 2007: 201–217), мне это также было заметно при чтении курса «Социология сексуальности» на 5 курсе СПбГУ.

Принимая историческое расширение диапазона понимания семьи, мы ни в коем случае не воспринимаем расширение его до уровня «семейноподобных» союзов. Мне это напоминает противоречивый радиослоган: «Любви все возрасты покорны», для чего советуют принимать возбудительное средство - «импазу». Сексуальность, которая увеличивает свою потенцию благодаря приему возбудительных средств, ни в коем случае нельзя приравнивать к любви, ибо она отождествляется с животным миром, а любовь - это чисто личностная характеристика (т.е. присущая только человеку).

Литература Бауман 3. Свобода. М.: Новое издательство, 2006.

Бестужев-Лада И. Будущее семьи и семья будущего в проблематике социального прогнозирования // Детность семьи: вчера, сегодня и завтра. М.: Финансы и статистика, 1986.

Блюмин И. О некоторых функциональных признаках гомосексуализма // Вопросы сексопатологии. М.: Московский НИИ психиатрии, 1969.

Голод С.И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм Бовуар С. де Второй пол / Пер. с фр., общ. ред. и вступит. статья С.Г. Айвазовой. М: Прогресс, 1997.

Вишневский А.Г. Демографическая революция. М.: Статистика, 1976.

Волков А.Г. Семья - объект демографии. М.: Мысль, 1986.

Ганнушкин П. Сладострастие, жестокость и религия // Избр. труды. М.: Медицина, 1964.

Гельман И. Половая жизнь современной молодежи: опыт социально-биологического исследования. М.; Пг.: Гос. из-во, 1925.

Голанд Я. О ступенчатом построении психотерапии при мужском гомосексуализме // Вопросы сексопатологии. М.: Московский НИИ психиатрии, 1972.

Голод С.И. Стабильность семьи: социологический и демографический аспект. Л.: Наука, 1984.

Голод С.И. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. СПб.:

Алетейя, 1996.

Голофаст В. О взаимосвязи подходов к изучению семьи // Социологические проблемы семьи и молодежи. Л.: Наука, 1972.

Дарский Л.Е. Формирование семьи. М.: Статистика, 1972.

Демографическая модернизация России: 1900–2000 / Под ред. А.Г. Вишневского. М.: Новое изд-во, 2006.

Деревинская Е.М. Материалы к клинике, патогенезу, терапии женского гомосексуализма. Автореф дис. канд. Караганда, 1965.

Жуков Ю. К вопросу о гомосексуализме у больных алкоголизмом // Вопросы сексопатологии. М.: Московский НИИ психиатрии, 1969.

Захаров С.В. Трансформация брачно-партнерских отношений в России:

«золотой век» традиционного брака близится к закату? // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. По материалам одного исследования.

Сб. аналит. статей. Вып. 1 / под ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской. М.: НИСП, 2007.

Иванова Е., Михеева А. Внебрачное материнство в России // Социологические исследования. 1999. № 6. С. 72–76.

Клейн Л. Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность. СПб.:

Фолио-пресс, 2000.

Кон И.С. О нормализации гомосексуальности // Социология и сексопатология. 2003. № 2.

Кон И.С. Три в одном: сексуальная, гендерная и семейная революции // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. Т. XIV. № 1. С. 51–65.

Меддок Дж. У. Семейная жизнь и сексуальность // Семья на пороге третьего тысячелетия. М.: ИС РАН и Центр общечеловеческих ценностей, 1995.

Набоков В.Д. Плотские преступления по проекту уголовного уложения // Сборник статей по уголовному праву. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1904.

Население России 2003–2004. М., 2006.

Плутарх. Сочинения / Пер. с древнегреч., состав. С.С. Аверинцев; вступит.

статья А. Лосева. М.: Худ. лит-ра, 1983.

Пушкарева Н.Л. Семья, женщина, сексуальная этика в православии и католицизме // Этнографическое обозрение. 1995. № 3.

Рубинштейн М. Юность. М., 1928.

Семья в Российской Федерации. М.: Госкомстат России, 1994.

Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994.

Социология семьи

Солодников В.В. Социология социально-дезадаптированной семьи. СПб.:

Директ, 2007.

Тарновская П. V-й международный съезд криминальных антропологов (Амстердам, 9–14 сентября 1901) // Обзор психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1901. № 11–12.

Тарновский Ип. Извращение полового чувства у женщин. СПб.: Тип. Худякова, 1895.

Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М.: Мысль, 1979.

Хилл Р. Семейные решения и социальная политика; социологический аспект // Изменение положения женщины и семья. М.: Наука, 1977.

Шишков С.С. Исторические судьбы женщин, детоубийство и проституция.

Шлиндман Ш., Звидриньш П. Изучение рождаемости. М.: Статистика, 1973.

Яковлева Г.В. Охрана прав незамужней матери. Минск: Изд-во БГУ, 1979.

Adams B. The Family: A Sociological Interpretation. Orlando: Harcourt Brace, 1986.

Giddens A. The Transformation of Intimacy: Sexuality, Love and Eroticism in Modern Societies. Stanford: Stanford Univ. Press, 1992.

Schmidt A. Lassen sich aus dem kulturellen Wandel von Sexualitдt und Familie...

ВВЕДЕНИЕ

Функционирование человека как живого существа предполагает реализацию различных потребностей. Какие-то из них могут быть удовлетворены самостоятельно взрослым человеком, какие-то - только совместно с кем-либо. Если с момента существования брака (объединения мужчины и женщины) значимы были хозяйственная, экономическая, детородная, воспитательная функции, то к настоящему моменту усиливаются психотерапевтическая функция, функция эмоциональной поддержки.

Супружество в его современном виде выступает как психологическое отношение между супругами. При заключении брака востребованными становятся чувства. Именно любовь ведёт к созданию семьи.

Человек жаждет любить и быть любимым. Найти это он предполагает в браке, семье.

Начиная с конца 1960-х и начала 1970-х гг. брак и семья стали предметом специального исследования многих дисциплин, в том числе - психологии.

В нашей стране проблемы семьи изначально привлекали внимание специалистов, в первую очередь в связи с задачами профилактики нервных и психических заболеваний или в связи с проблемами семейного воспитания. Последние годы в практической психологии развивается семейное консультирование по проблемам супружеской жизни и коррекции детско-родительских отношений.

В условиях, когда прогрессивная динамика современной семьи связана с множеством объективных и субъективных трудностей, возникла чрезвычайно актуальная потребность в личностном и социально-психологическом изучении брака и семьи, в поиске закономерностей, на которые можно было бы опереться как в помощи существующей семье, так и в подготовке молодёжи к семейной жизни.

Российское общество постепенно осознаёт, что одна из причин негативных демографических тенденций заключается в снижении в массовом сознании ценности института семьи. Всё больше государственных, политических и общественных деятелей, учёных и специалистов предлагают для преодоления демографического кризиса предметно заняться вопросами семейной политики (создан Национальный Общественный Комитет «Российская семья» - направлен на возрождение традиционных семейных ценностей, на повышение института семьи и брака в глазах наших соотечественников).

Монографии отечественных и зарубежных авторов (Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкий, Б.Н. Кочубей, В. Сатир, Д. Скиннер, Г. Навайтис, и др.), посвященные проблемам семьи и брака, перестали быть редким явлением. В большинстве исследований нашли отражение мотивы вступления в брак, функции семьи, причины семейных конфликтов и разводов, методы семейной терапии. Круг психологических работ, в которых предметом изучения становилась бы эволюция семьи, ее структуры, специфики отношений, как супружеских, так и детско-родительских, существенно ограничен. Причина, по-видимому, кроется в том, что углубленные исследования семейных отношений и процесса воспитания детей в семье начались лишь в XX в. В этом случае количественная и качественная эволюция семьи изучалась, с одной стороны, на основе данных этнографии, сведений о жизни народов и племен, сохранившихся на первобытном уровне развития, а с другой стороны, с помощью анализа древних письменных источников -- от русского «Домостроя» до исландских саг. Предпринимаются интересные попытки проследить развитие типов, моделей семьи, на основе сравнения мировых религий (В.Н. Дружинин), библейских текстов (Дж. Ларю).

Можно согласиться с утверждением, что каждая культура порождает определенную нормативную модель семьи, точнее, группу моделей. Структура нормативной модели включает в себя элементы -- членов семьи, каждый из которых характеризуется определенным статусом, т.е. позицией с определенными правами и обязанностями, с которыми связано соответствующее поведение.

Семье и браку посвящено множество исследований с древности до наших дней.

Наука располагает обширной и достоверной информацией о характере семейных отношений в истории развития общества. Изменение семьи эволюционировало от промискуитета, группового супружества, матриархата и патриархата до моногамии. Семья переходила от низшей формы к высшей по мере того, как общество поднималось по ступеням развития.

Опираясь на этнографические исследования, в истории человечества можно выделить 3 эпохи: дикость, варварство и цивилизацию. Каждая из них имела свои общественные институты, доминирующие формы отношений между мужчиной и женщиной, свою семью.

В исследованиях, посвящённых проблемам семьи, прослеживаются основные этапы её эволюции:

Почти у всех народов счёт родства по матери предшествовал счёту родства по отцу; на первичной ступени половых отношений наряду с временными моногамическими связями господствовала широкая свобода брачных сношений; постепенно свобода половой жизни ограничивалась, уменьшалось число лиц, имеющих брачное право на ту или иную женщину (или мужчину); динамика брачных отношений в истории развития общества заключалась в переходе от группового брака к индивидуальному.

Семья - это важнейшая форма организации личной жизни, основанная на супружеском союзе и родственных связях.

Исследования тенденций развития брака и семьи дают ключ к более глубокому пониманию многих насущных проблем современности и служат основой для предвидения развития демографического процесса. Брачно-семейные отношения отражают как положительные, так и отрицательные моменты состояния общества. Социальные условия усугубляют или смягчают историческое наследство семьи как социального института.

По мере развития общества меняются требования, предъявляемые к семье как социальному институту. В последние годы произошла трансформация как содержания, так и социальных функций семьи.

Для семьи в современном обществе характерна ориентация на личностные, эмоциональные, а не экономические или статусные характеристики индивидов в ситуации брачного выбора.

Исходя из всего вышеперечисленного, можно утвердить, что отношения в семье, прочность брака - это отражение процессов, происходящих в обществе, оценка его здоровья. И целью моего исследования является изучение и анализ источников, посвящённых развитию семьи и брака, а также рассмотрение тенденций развития современной семьи.

Задачи исследования:

Изучить источники, рассматривающие историю развития семьи и брака

Проанализировать источники, рассматривающие брак в России, США, Европе, христианскую семью

Изучить источники, рассматривающие современный аспект брака и будущее семьи

1. История брака и семьи: историко-социологический анализ. Формы организации брака и семьи, их истоки и эволюция

История возникновения моногамной семьи насчитывает многие тысячелетия.

Считается, что в первобытном человеческом обществе существовал промискуитет, т.е. имели место неупорядоченные половые отношения, когда самцы, спаривались поочередно с разными самками. Идея об общности жен и беспорядочном половом общении, господствовавших в первобытном состоянии человечества, не нова, однако абсолютно нерегулируемые половые отношения вряд ли существовали когда-либо.

Прямохождение и переход к мясной пище, которой всегда не хватало, должны были осложнить взаимоотношения в человеческом обществе, что неизбежно вело к дракам и убийствам. Об этом свидетельствуют находки черепов предлюдей, на которых имеются следы многочисленных переломов.

Фактором, препятствующим полному уничтожению раннего человеческого сообщества, могло служить создание устойчивых парных связей. Все более индивидуальными становились призывные сигналы, направленные избирательно на одну особь мужского пола. Это были уже зачатки той высокой избирательности полового влечения, которое является признаком, отличающим человека от всех других представителей животного мира.

С появлением родов половые сношения были упорядочены, но считать это время наступлением брачных отношений было бы неверно. Половые отношения существуют и до брака и вне его; брак же несет в себе определенные права и обязанности, признанные обществом. Впервые такие обязанности возникли с появлением группового брака, представляющего собой союз двух родов, который обеспечивал половые отношения между ними. В условиях группового брака, прежде всего, возникали права и обязанности по обеспечению питанием и воспитанию детей и подростков. Все дети находились в женской группе, и лишь повзрослев, мальчики переходили в группу мужчин; ведущая роль стала принадлежать женщине, т. е. наступил век матриархата.

Уже давно было замечено, что у многих народов в основу всех семейных прав кладется происхождение от матери, а не от отца. Сюда следует отнести право наследования племянника, т.е. право наследования брату матери, помимо его собственных детей. На основании этого и подобных фактов пришли к тому заключению, что сначала существовал так называемый матриархат, который проявлялся, по существу, в многофункциональности женщины, а не в ее главенстве.

Группы женщин и мужчин жили рядом, ведя совместное хозяйство. Первоначально не существовало брака как такового, следовательно, не было и семьи, существовали лишь родовые союзы, в которых господствовал «коммунальный брак». Каждый мужчина, принадлежавший небольшой группе, считал себя мужем всех женщин той же группы. Такие половые отношения у первобытных народов называют гетеризмом.

В первобытном периоде человечества типичными были следующие виды брачно-семейных отношений:

1.Неделимая семъя, состоящая из группы родственников; женщины и дети не имеют определенного мужа и отца, они принадлежат всем мужчинам группы.

2.Сегментарная семья: глава семьи имеет отдельных жен, у братьев -- общие жены, а все сестры имеют несколько общих мужей.

3.Индивидуальная семья: общность жен уничтожена, каждый мужчина имеет одну или несколько жен (моногиния, полигиния), или женщина имеет несколько мужей (полиандрия).

Полигамия закрепилась в тех странах, где господствующей религией является ислам, девочек там рождалось больше, чем мальчиков, к тому же из-за постоянных войн этот перекос становился еще резче. По законам шариата мусульманин может иметь не более 4 жен, количество наложниц не ограничивалось. Полигамные отношения вовсе не отрицают любовь, но любовь не всегда бывает и в моногамных браках.

Полиандрия возникла, во-первых, вследствие пережитков матриархата, когда женщина выбирала себе мужа (или мужей) по своему вкусу; во-вторых, у некоторых народов были приняты огромные выкупы за невесту, вот и приходилось родителям нескольких братьев «покупать» им одну жену на всех; в-третьих, значительное превышение числа женщин над количеством мужчин в брачном возрасте.

Следующим этапом развития брачных отношений является моногамный брак в его современном виде. С возникновением частной собственности и расширением меновой торговли постепенно на первый план выдвигается мужчина. Если в парной семье и мужчина, и женщина участвовали по мере своих возможностей в создании материальных и бытовых благ, то теперь женщина постепенно утрачивает свое положение, и муж захватывает бразды правления в свои руки. Задача женщины сводится к рождению детей, которые будут наследовать имущество отца. На первый план выносится соблюдение супружеской верности. Материнство всегда достоверно известно, а отцовство -- нет. Единственный «надежный» способ для мужчины получить в наследники своего собственного ребенка -- жестко контролировать и ограничивать женщину.

Патриархат по своей психологической сути выражает не власть мужа, а власть отца, поскольку связан с наследственным правом. В этом смысле, моногамный союз следовало бы понимать как односторонне-парную связь: женщина к моногамии перешла (перевели), а мужчина -- нет.

За несколько тысячелетий до новой эры в кодексе вавилонского царя Хаммурапи было закреплено неравенство супругов -- кодекс признает моногамию, но разрешает мужу брать наложниц, а за неверность особо строго карает жену. Подобные законы издавались в древности и Средние века во всех странах. Не избежала их и Россия, где женщина была в полной зависимости от мужа, и эта зависимость закреплялась законодательством.

При этом все чаще встречи мужчин и женщин стали носить избирательный характер, что постепенно укрепилось как супружество по выбору. Вероятно, большую роль здесь сыграла женщина. Если уж ее ограничивают, «привязывают» к домашнему очагу, по существу передают в собственность мужа, за которым закрепляются роли кормильца, добытчика и наследователя, то пусть это будет «любый» мужчина. Постепенно моногамия из доминирующего поведения становится доминирующей ценностью. В моногамных парах большое значение имеет выбор, семьи строятся на основе симпатии и любви, ценится супружеская верность.

Впервые в истории равенство мужчин и женщин перед законом провозгласила Французская революция 1793 г., когда были введены брак по взаимному согласию, система разводов, отменено различие детей на законных и незаконных.

Таким образом, путь к моногамной семье был долгим и сложным. Отношения между полами постоянно претерпевали изменения. Происходят они и ныне: меняются взгляды на поло-ролевое поведение мужчин и женщин, трансформируются семейные функции.

Во всех странах уровень урбанизации влияет на структуру семьи. Реже встречаются пространные семьи. Уменьшается численность детей в семье. В современных городах резко возрастает свободный выбор партнера. Увеличивается возраст молодых людей, вступающих в брак. Снижается власть родителей над детьми и власть мужчин над женщинами. Усиливаются миграционные процессы, в которые попадает современная семья.

Основные концепции социологии семьи второй половины 19 нач.20 веков.

1.1 Л. Морган

Разработал идею прогрессивного развития человечества и его исторического пути.

Он говорил, что первобытное общество в своей основе было родовым, и противопоставил его обществу политическому (классовому).

Учение о первобытной истории:

Род, являясь древнейшей социальной организацией, основанной на родстве, вобрал в себя всю совокупность потомков одного общего предка. Родственные узы определялись материнским происхождением (первичное сообщество объединяло всех без исключения лиц, ведших своё происхождение от одной потенциальной праматери, по женской линии). В пределах собственного рода брак был запрещён. Далее брак заключался в соответствии с правилами экзогамии (с развитием идеи рода брак принял форму пар родов). Т.е. брачные союзы возникли как отношения между коллективами, родами. Формой существования этих отношений была дуально-родовая организация.

«Идея семьи» эволюционировала, проходя ряд последовательных стадий, причём моногамия была последней формой в этом ряду. Ей, следовательно, предшествовали более древние формы, господствующие в течение всего периода дикости и среднем периоде варварства.

Этнолог различает пять последовательных форм семьи, каждой из которых соответствовал свой порядок брака:

кровнородственная семья (основывалась на групповом браке между братьями и сёстрами).

пуналуальная семья (группа мужчин (братьев или нет) совместно состояла в браке с группой женщин (сестры или нет)). Эта группа становится родом.

синдиасмическая, или, парная семья (базируется на браке отдельных пар, но без исключительного сожительства).

патриархальная семья (брак одного мужчины с несколькими женщинами, сопровождавшийся как правило, затворничеством женщин) - такая семья принадлежала к позднейшему периоду варварства и сохранялась некоторое время при цивилизации.

моногамная семья (в брак вступает отдельная пара раз и на всю жизнь).

Морган утверждал, что семье этого типа суждено прогрессивно эволюционировать и дальше, пока не будут признаны равенство полов и равноправие брачных отношений.

Представленный ряд семейных отношений не отделён друг от друга чётко очерченными границами, а каждая форма плавно переходит в последующую.

1.2 Ф. Энгельс

Труд: «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

«Определяющим моментом в истории является в конечном счёте производство и воспроизводство непосредственно жизни».

Общественные предки, при которых живут люди определённой исторической эпохи и страны, обуславливаются обоими видами производства - ступенью развития труда и семьи.

Моногамия, по мысли Энгельса, первый тип семьи, в основе которого лежали экономические предпосылки - именно победа частной собственности над первоначальной, стихийно сложившейся общей собственностью. Она появилась как порабощение одного пола другим, как провозглашение противоречия между полами.

По его словам, брак буржуазии обуславливается классовым положением сторон, а посему всегда основывается на расчёте. Брак пролетариата в большинстве своём базируется на половой любви.

Перспективы семьи, по Энгельсу: «Мы идём навстречу общественному перевороту, когда существовавшие до сих пор экономические основы моногамии столь же неминуемо исчезнут, как и основы её дополнения - проституции».

Моногамия возникла вследствие сосредоточения богатств в руках мужчин и из потребности передать эти богатства по наследству родным детям. Далее, с превращением средств производства в общественную собственность исчезнут также и наёмный труд - пролетариат - проституция исчезнет. Равноправие женщин будет способствовать действительной моногамии мужчин.

1.3 М. Ковалевский

Генетическая концепция.

Все новейшие этнографические исследования указывают, по мнению социолога, на то, что материнство не находится в причинной связи с гинекократией.

У меланезийцев в имущественном наследовании сын уже зависит от отца, в то время как связь матери продолжает оставаться основой родственных отношений и брачных табу. Именно это, поясняет Ковалевский, «утверждает нас в мысли, что отечество - явление более позднего характера, чем материнство».

Семья «дикарей - охотников» в большинстве своём строится на принципах единобрачия; лишь в редких случаях встречается многобрачие. А где браки не оформляются на основе «купли - продажи» невесты, господствует естественное равенство полов.

Богатая гамма этнографических наблюдений, сопоставленная с памятниками древней письменности и права, утвердили М.Ковалевского в справедливости его гипотезы, суть которой такова:

Подобно племенам Океании и индейцев Северной Америки, семиты, арийцы, славяне, германцы и прочие народы начали свой исторический путь с материнского родоисчисления, но не матриархата, обозначенные следы сохранились в народном эпосе. Поэтому «должно оставить всякую мысль о коренном различии в развитии семьи у наиболее цивилизованных представителей человечества и у дикарей или варваров».

1.4 Ф. Ле Пле

Труд: «Европейские рабочие» - описание 36 монографий рабочих семей.

Учёный составил мнение о том, что базис общественного строя находится в идеях, нравах и учреждениях частной жизни в большей мере, чем в описанных законах, отсюда приватная сфера характеризует общественную, а семья - основа государства.

Статистик 19века так отозвался о монографии: «Я думаю, что этот метод, заключавшийся в описании типа семейства во всех проявлениях его внешней деятельности и целой жизни, самый плодотворный, самый верный и почти единственный, который может достигнуть цели. С его помощью мы составляем инвентарь имущества рабочих семейств … мы наблюдаем наиболее закоренелые привычки, хорошие или дурные; мы анализируем, так сказать, «клеточку» социального организма, представляемую семейством, в её отношениях к политическому, экономическому, нравственному и умственному состоянию страны».

Он сконструировал базовые типы семьи:

Патриархальный (башкиры, русские и южные славяне) - дух традиций, авторитет отца, отсутствие индивидуальной инициативы.

Неустойчивый (Западная Европа - Франция) - все женатые сыновья обосновывались вне родительского дома, при всём этом каждый из них получал равную долю отцовского имущества.

Коренной (устойчивый) (англичане, американцы, скандинавы) - наследство переходит к одному из сыновей, продолжающему профессию отца.

В основе классификации - принцип передачи имущества по наследству молодому поколению.

Трём формам соответствуют: 1)определённые типы хозяйствования; 2)способы достижения морального императива (подавление стремления к злу), цементирующие те или иные общества.

Коротко, благосостояние семейств и тем самым народов детерминировано главным образом уровнем технологии и географией.

1.5 Б. Малиновский

Этносоциолог был непримиримым оппонентом эволюционизма. Опираясь на сведения, полученные в результате продолжительного «включённого» наблюдения примитивных народов, он отрицал существование на заре человеческой истории промискуитета и любых форм группового брака. Он отстаивал патриархальную семью как колыбель культуры, базовую единицу простого общества.

Семья - это единственная социальная группа, воспринятая человеком от животных. В процессе «перехода» эта ячейка фундаментально изменяется по своей природе и составу. Устойчива лишь форма - родители и дети - постоянство материнской связи и отношения отца к своим отпрыскам. Межпоколенные отношения характеризуются «вечным конфликтом» - нетерпимость и инициативность молодых, и консерватизм и авторитарность старших.

Если влияние семьи огромно в современном мире, то оно было несравненно большим на первоначальных ступенях, являясь единственной школой человека.

У всех примитивных народов община, клан и племя организованы путём постепенного расширения семьи.

Культура, настаивает Б.Малиновский, сформировала новый тип человеческих связей - семью, институт, которому нет аналога у животных.

1.6 П. Сорокин

На протяжении творческого пути он радикально менял свои пристрастия, установки и методы.

Опираясь на идею эволюционизма, Сорокин прослеживает развитие семьи за большой временной отрезок. И приходит к выводу: «… формы семьи и брака не избежали общей участи всего, т.е. они непрерывно изменялись, как не перестают изменяться и теперь».

Эволюция брака просматривается как постепенное накопление нормативных ограничений широкой сексуальной свободы. Ужесточение контроля сексуальности и вследствие этого изменение института брака расцениваются аналитиком как движение человечества от грубых отношений к «наиболее совершенным и нравственно-лучшим».

Трансформация форм семейных отношений, согласно видению автора, происходила постепенно и не однолинейно. Эволюция при её в целом последовательном, логичном характере перехода от многобрачия к единобрачию полностью не преодолела ряд пережитков прошлых времён (к примеру, снохачество, нийога, левират), тем самым давая изумительную возможность исследователю реконструировать и представить, каков был брак в старину.

Критическое осмысление института семьи как союза супругов, родителей и детей, родственников и свойственников, как хозяйственного целого приводит социолога к мысли об углубляющемся её кризисе. Доказательства: быстро растущий удельный вес разводов, уменьшение числа заключаемых браков и числа детей в браке, эмансипация женщин и т.п.

Принципы отношения поколений, основанные на безграничной власти родителей, их опёке, семейной ответственности за воспитание детей, существенно трансформировались. Государству передаются воспитательные, образовательные и опекунские функции.

С развитием капитализма семья, полагает исследователь, перестанет существовать как целостная хозяйственная единица.

Аналитик, тем не менее, не считал, что кризис семьи означает полный её «крах»; «…Семья как союз супругов и как союз родителей и детей, вероятно, останется, но формы их будут иными».

Семейные отношения им анализировались во взаимосвязи с другими явлениями общественной жизни.

Выход из кризиса обозначенного института он увидит теперь в возвращении к его традиционным формам, но, разумеется, на другом витке истории. Средством выхода должны послужить «моральная реконструкция» человечества, как будто бы наполняющая старые формы относительно «новым» содержанием.

«Семья - это малая церковь».

Именно такой союз, согласно много размышлявшему исследователю, поможет человечеству спастись от всеобщего кризиса.

2. Современный аспект брака. Брак разных культур

2.1 Брак в России

Семья практически перестала выполнять свои основные функции, прежде всего репродуктивную.

Процессы изменения института семьи, будучи всеобщими и глобальными по своему характеру, в нашей стране приобрели специфическую окраску.

1. «Естественный» процесс трансформации семьи, процесс «перехвата» ее социальных функций другими институтами, процесс вытягивания из семьи на арену государственной экономики практически всех ее членов одного за другим был насильственно ускорен и стимулирован всей мощью тоталитарного государства (индустриализация народного хозяйства и коллективизация) и искусственно сжат до исторически ничтожных сроков. Благодаря чему его последствия оказались более разрушительными и трагичными, чем в других странах, шедших «нормальным» путем.

2. Ускорение и «подталкивание» процессов семейных изменений, выразившиеся в том, что семейные функции «перехватывались» именно государством или его органами, а не какими-то иными социальными институтами. Сверхогосударствление всей социальной жизни ускорило наступление семейного кризиса, разрушительно сказалось на семье и семейных ценностях.

3. В настоящее время продолжается ускоренная, лавинообразная деформация жизненных ценностей, которая может привести наше общество к еще более серьезным последствиям. Становление демократического государства с рыночной экономикой вызвало крушение прежнего мировоззрения и обнажило несформированность нового, отсутствие знаний и умений жить и работать в условиях конкурентного и высоко производительного производства -- все это привело к тому, что правовой нигилизм разъедает общество. Мы столкнулись с тем, что, формируя новую социальную и экономическую реальность, люди с большим удовольствием создавали будущее, чем хранили прошлое, и при всём этом значительно подрастеряли ценное и положительное. Спонтанный процесс семейных изменений, процесс девальвации семейных ценностей продолжается, притом в ускоренном темпе.

4. Забвение интересов семьи в процессе российских преобразований. Эти интересы, напротив, скорее игнорируются. Практически любые принимаемые в ходе преобразований решения исходят из предпосылки -- объект этих решений и этих мер видится в отдельном («изолированном») индивиде, лишенном признаков пола и принадлежности к семье, прежде всего.

При этом, соглашаясь, что современная семья, безусловно, имеет свои особенности, характеризующие основные тенденции общественного, социального, культурного развития, следует иметь в виду, что в нынешней российской ситуации семья не является однородной, унифицированной ни по структуре, ни по форме, ни по функциям. Спектр видов, форм и категорий современной семьи достаточно многообразен, ее образ многолик. Различные типы (категории) семей по-разному функционируют в тех или иных сферах жизнедеятельности. По-разному реагируют они на воздействие многообразных факторов современного бытия.

Кроме того, следует заметить, что вариации брачно-семейных изменений, вызванные историческим процессом, резонируют с особенностями российской ментальности. Но, дело в том, что тотальное проникновение государства в регуляцию процессов семейных изменений сопрягается с декларацией необходимости «хорошего брака» и наивной идеализацией россиянина-семьянина. В семейной жизни это ведет к преувеличению эмоциональных слагаемых брака в противовес рациональным.

Итог: очевидно, что современная российская семья уже не та, что была десять, двадцать, пятьдесят лет назад. Как система совместного проживания и продолжения рода она изменилась неузнаваемо. Отчий дом перестал быть крепостью. Брачные узы не удерживают. Семейные нравы и устои трещат по всем швам. Семья стала мала для человека, для многих просто неинтересна. Потому что диапазон интересов современного человека очень велик. Семья не может удержать его только в рамках внутрисемейных житейских контактов. Человек стал другой, взгляд его стал многосторонним, общественным.

И все же следует признать, что не все так пессимистично, «за последние годы наметился явный, безусловно положительный сдвиг в пользу выбора семьи как оптимальной формы партнерского союза с целью обеспечения необходимых условий личностного роста и саморазвития. Ценность семьи возрастает... ».

Голод С.И. ближайшие перспективы развития российской семьи, как семьи общегородского типа, представляет так: «Типичная городская семья в самом общем виде представляется как нуклеарная, с профессионально занятыми супругами, с небольшим и, в принципе, регулируемым числом детей, воспитание которых осуществляется как семьей, так и обществом, по преимуществу с эгалитарной системой власти, достаточно систематическими, но в большой мере деловыми контактами с родственниками, при непременной ориентации всех ее членов на другие социальные институты и на интенсивное общение с друзьями».

Таким образом, говорить о массовом «закате» семьи преждевременно.

В современной российской семье женщина хочет (и вынуждена силой обстоятельств) править безраздельно и полностью. Мужчина не в состоянии обеспечить семью, нести за нее ответственность, и, соответственно, быть образцом для подражания. По данным эмпирических исследований, большинство мальчиков и половина девочек обращают внимание на профессиональные успехи отца, заработки, обеспечение семьи. Между тем у матери эти сферы деятельности не выделяет никто из детей -- семью должен обеспечивать отец. Занятие домашним хозяйством - это главное дело матери, по мнению детей.

И, вместе с тем, мальчики проявляют большую привязанность к матери, очень боятся ее холодности, невнимания, отчуждения от матери. Мальчики предъявляют больше требования к матери (не терпят ее негативных привычек), а девочки -- к отцу, у них формируется идеальный образ отца. Характерно, что эмоциональная связь с матерью у детей сильнее, они лучше знают ее личные особенности; высказываний-характеристик о матери больше, чем об отце, она воспринимается более значимым членом семьи.

Реальная модель современной российской семьи:

ответственность за семью несет мать, она же доминирует в "семье, и она же более близка с детьми эмоционально. Мужчина «выброшен» за пределы семейных отношений, не оправдывает ожиданий жены и детей.

У отца нет реальной власти. Он уважаем детьми, хотя с ним они имеют меньший эмоциональный контакт: большинство детей утверждают, что мама их любит больше, чем папа, и при конфликтах в семье дети принимают сторону матери. Во-вторых, папы чаще играют с детьми, участвуют в семейных развлечениях, учат их постоять за себя, заступаются за детей.

Таким образом, с преодолением наследия коммунизма модель семьи в постсоветской России имеет шанс принять такой вид: доминирует мать, следующий идет -- отец, дети -- подчинены. Отвечает за семью (благополучие, социальную защиту) отец. Дети эмоционально ближе к матери, чем к отцу.

Противоречие отношений доминирования и ответственности будет являться главным источником конфликтов в семье.

Психологические особенности российских семей:

Высокая степень материальной, психологической, эмоциональной зависимости членов семьи друг от друга;

Спутанность семейных ролей, их недостаточная дифференцированность и согласованность;

Дистанцированность и низкая эмоциональная включённость мужа в жизнь семьи;

Борьба за власть между поколениями вследствие совместного проживания и неясности границ семейной системы.

2.2 Брак в США

Семьей называется основанное на кровном родстве, браке или усыновлении объединение людей, связанных общностью быта и взаимной ответственностью за воспитание детей; члены семьи часто живут в одном доме. В США это определение включает множество укладов. Исследования крестьянских семей в западной Ирландии, особенностей семейной жизни на Тробриандских островах и в израильских кибутцах свидетельствуют о том, что традиции, презираемые в одном обществе, могут считаться нормой носителями другой культуры.

Для большинства супружеских пар в Америке процесс образования новой семьи начинается с романтической любви, которая становится основой брака. В Америке наблюдайся самый высокий уровень браков среди промышленных стран, но средний возраст людей, впервые вступающих в брак, обычно колеблется в зависимости от социальных и экономических факторов. Правила эндогамии и экзогамии ограничивают возможности выбора партнера для каждого члена общества. Такие факторы, как вероисповедание, расовая принадлежность, социальный класс и уровень образования определяют группу, внутри которой индивид предпочитает искать спутника жизни.

В США -- самый высокий уровень разводов в мире. Он постепенно возрастал с середины XIX в. и особенно резко повысился после второй мировой войны и с 1965 по 1970 г. Особенно глубокое влияние на уровень разводов оказали экономические факторы. Укрепление независимости женщин, вероятно, также способствовало увеличению числа пар, считающих развод способом решения проблем, возникающих в супружеской жизни.

Среди социальных перемен, влияющих на американскую семью, следует отметить увеличение численности семей, где работают оба супруга. Стрессовые ситуации, возникающие, когда люди пытаются одновременно справиться с противоборствующими обязанностями дома и на работе, называются дилеммой перегруженности и дилеммой идентичности. Хотя занятость обоих супругов вне дома находит все более широкое распространение, разделение труда (включая домашнюю работу) по половому принципу твердо укоренилось в жизни американцев.

В результате развода и родители, и дети переживают глубокое потрясение и чувствуют тревогу, раздражение и одиночество. В связи с ростом числа разводов образовалось множество семей с одним родителем, в большинстве случаев возглавляемых женщинами. И для разведенных женщин, и для матерей, никогда не вступавших в брак, наиболее острыми, по-видимому, являются экономические проблемы. Другая проблема состоит в том, что одинокие люди часто чувствуют себя униженными в обществе, где высоко ценится брак.

Две другие альтернативы традиционной семье -- совместная жизнь без вступления в брачные отношения и жизнь в коммуне. Большинство пар, не регистрирующих брак, не имеют детей. Такие партнеры имеют меньше законных прав в случае разрыва, чем супружеские пары. Тенденция к созданию коммун впервые возникла в 60-е годы как форма протеста против существующего социального устройства. В дальнейшем коммуны создавались скорее из практических соображений, например с целью экономического сотрудничества. Некоторые исследователи находят большое сходство между коммунами и расширенными семьями из низшего и рабочего классов.

Новая область науки, получившая название «семейная политика», вызвана к жизни главным образом изменениями института семьи, которые рассматриваются как социальные проблемы. В отличие от многих других стран в США нет четко определенной семейной политики. Среди политических мер, влияющих на положение семьи, следует отметить введение подоходного налога на помощь детям, оказание помощи семьям с детьми, находящимися на иждивении родителей, меры по обеспечению семей с детьми квартирами низкой стоимости и предоставление им специальных услуг.

Рассмотрим изменения американской семьи за последние три десятилетия.

Число детей. Сегодня семья имеет меньше детей, чем прежде, из-за того, что она ценит детей и хочет сделать больше для каждого ребенка. Но на определенном этапе снижения рождаемости число детей становится проблемой.

Это изменение связано с драматическим и, возможно, исторически беспрецедентным снижением положительных чувств относительно отцовства и материнства. Вместе с тем продолжающееся сокращение числа детей в семье и в структуре населения в значительной мере обусловлено недостаточным вниманием нашего общества к детям и социокультурным обесцениванием детей в общей картине жизни.

Супружеские роли. Во-первых, изменились роли мужа и жены, присущие традиционной нуклеарной семье. Культурный идеал -- разделение сфер, при котором женщины являются домохозяйками-женами-матерями, а мужья -- кормильцами семьи, -- сегодня фактически завершился. Согласно недавнему исследованию, 79% взрослых американцев считают, что «нужны две зарплаты, чтобы содержать сегодня семью». И только 27% предпочли бы вернуться к семье с «одним родителем, постоянно занимающимся с детьми».

Структура семьи и распад брака.Сегодня дети -- это только малозначащий сдерживающий фактор при разводе.

Доля людей, не согласных с тем, что, «когда в семье есть дети, родители должны оставаться вместе, даже если они не ладят», возросла с 51 в 1962 г. до 82% в 1985 г.

Другая причина роста числа семей родителей-одиночек -- рост числа внебрачных рождений. В 1960 г. только 5% всех мнений приходилось на незамужних матерей. В 1990 г. цифра достигала 24%. Поскольку у детей из распавшихся семей по сравнению с детьми из крепких семей гораздо больше шансов создать нестабильный брак, будущее в этой связи не очень обнадеживает.

Брак. Широко распространенное «откладывание на потом» брака - является еще одним существенным изменением современной семьи. При среднем возрасте вступления в первый брак в 24,1 молодые женщины в 1991 г. выходили замуж, будучи на четыре года старше своих матерей (средний возраст первого брака в 1960 г. был 20,3). Ожидается дальнейшее снижение количества браков. Одна из причин тому -- значительно изменившееся в последние десятилетия отношение к не состоящим в браке. В 1957 г. 80% населения согласились с утверждением: «Если женщина не выходит замуж, значит она больная, невротичка или безнравственна». К 1978 г. так думали 25% населения. Тем не менее часть населения, которая собирается вступать в брак остается значительной -- 90%. Но при всём этом следует учесть изменение характера брака.

Сегодня брак понимается как путь к самореализации. Самореализация одного человека требует присутствия другого, и партнер в браке выбирается, в основном, чтобы быть личным компаньоном.

Жизнь вне семьи. Наряду с высоким уровнем разводов и отдельным проживанием пожилых ранний уход из дома является важным фактором, лежащим в основе стремительного роста внесемейных домохозяйств и жизни не в семье.

Возросло число внебрачных сожительств (или неженатых пар противоположного пола, проживающих вместе). В частности, снижающийся уровень браков возмещается возрастающим уровнем внебрачного сожительства.

Сожительство не очень хорошо выполняет функции пробного брака или системы, которая готовит к крепкому браку через «отсеивание» тех, кто в процессе совместного проживания обнаружил, что они не подходят друг к другу. Вероятнее всего, отсутствие обязательств в несемейном домохозяйстве ведет к отсутствию обязательств в браке.

Данные свидетельствуют о том, что семья как институт ослабла.

Во-первых, отдельные члены семьи стали более независимыми и менее связанными группой, следовательно, группа в целом стала менее сплоченной. В сильной группе члены тесно связаны с ней и а основном следуют ее нормам и ценностям. Семьи стали слабее, менее институциализированными в этом отношении. С увеличением числа женщин на рынке рабочей силы, к примеру, экономическая взаимозависимость мужей и жен весьма ослабла. Это приводит в целом к ослаблению супружеских союзов, измеряемому ростом разводов и разъединений.

Слабеют узы не только между супругами, но и между родителями и детьми. В двадцатом веке упадок родительского влияния и авторитета связан с ростом значимости группы ровесников и средств массовой информации.

Об институциональном упадке семьи свидетельствует тот факт, что она не способна выполнять свои основные социальные функции по воспроизводству и социализации детей, сексуальной регуляции и экономическому сотрудничеству, данные по ослаблению репродуктивной функции широко известны. Количественным выражением неэффективности социализации детей служат: уровень абсентеизма (отсутствия) отцов, уменьшение количества времени, которое родители проводят со своими детьми, увеличение продолжительности одиночества ребенка и времени, проводимого в школе или с ровесниками «на улице».

Упадок семейного регулирования сексуального поведения является отличительным признаком последних 30 лет. Против желания многих родителей молодые люди все чаще вступают в добрачные половые отношения, причем во все более раннем возрасте. Сексуальная неверность среди женатых пар, по мнению большинства американцев, растет.

Претерпела значительные изменения такая функция семьи как экономическое сотрудничество. Семья все чаще напоминает деловое партнерство между двумя взрослыми людьми (число совместных банковских счетов уменьшается, число брачных контрактов растет). Доходы в основном большинстве домохозяйств не распределяются на детей, как это было прежде в семейном домохозяйстве, когда дети получали определенное содержание.

Третьим измерением институционального упадка семьи является потеря ею значения в обществе, влияния на другие институты. В связи с упадком земледелия и ростом промышленности семья утратила значение рабочего места и с ростом общего образования утратила значение школы. Государство получило наибольшую прибыль от передачи функций семьи. В последние годы государственные службы все больше берут семью под свои контроль, используя жесткие государственные законы. Декларации о том, что многие из этих законов разработаны для поощрения равноправного обращения с членами семьи, для защиты детей и т. д., не должны факта утраты семьей своей власти как института.

Свидетельством упадка семьи является то, что как культурная ценность уступает место другим фамилизм -- отождествление себя с семьей, преданность ей взаимопомощь, забота о сохранении целостности семьи, подчинение интересов членов семьи интересам и благосостоянию семейной группы.

И хотя большинство американцев все еще привержены семейному идеалу, просемейное влияние как социальная норма исчезает.

Конечным результатом действия каждой из вышеназванных тенденций является не только то, что семья деинституциализируется, но и то, что люди перестают отдавать ей должное. Совершенно ясно, что в век «Я-поколения» на первое место выходит индивидуальная личность, а не семья.

Будущее американской семьи.

Некоторые исследователи считают, что семья достигла состояния глубокого распада, и этот процесс необратим. На жизни взрослых людей завтрашнего дня отразится пагубное воздейтвие среды, которая окружала их в детстве.

При этом оптимисты придерживаются противоположной точки зрения. Они позитивно относятся к разрушению нуклеарной семьи. Они с радостью ожидают, что возникнут новые формы семьи, способствующие созданию более благоприятной окружающей среды и самовыражению всех членов семьи.

Существует множество различных предсказаний о будущем семьи. Например, Эдвард Корниш (1979) предположил воэможность семи тенденций в развитии будущей семьи. Среди них сохранение современной семьи; возврат к традиционной семье; уничтожение семьи; возрождение семьи (путем усовершенствования службы знакомств с применением компьютеров, предоставления консультаций и т.д.) и создание «ненастоящих» семей, основанных на общих интересах и потребностях.

То, что произойдет в действительности, вероятно, не будет точно соответствовать этим предсказаниям. С другой стороны, семья отличается гибкостью и устойчивостью. Предсказания «мрака и гибели» отражают скорее тревогу исследователей, а не реальную ситуацию. В конце концов признаков полного уничтожения семьи не наблюдается.

Вместе с тем можно уверенно сказать, что традиционная семья отошла в прошлое. На американскую семью оказывают влияние такие мощные и устойчивые силы, что возрождения традиционной семьи не предвидится. История американской семьи сопровождается постепенной утратой ее функций. Современные тенденции указывают, что монополия американской семьи на регулирование интимных отношений взрослых, деторождение и уход за маленькими детьми сохранится и в будущем. При этом произойдет частичный распад даже этих сравнительно устойчивых функций. Функция воспроизведения, присущая семье, будет осуществляться и незамужними женщинами. Функция социализации выполняемая семьей, будет в большей мере разделена между семьей и посторонними людьми (воспитателями игровых групп, центрами по уходу за детьми). Дружеское расположение и эмоциональную поддержку можно будет обрести не только в семье. Таким образом, семья займет свое место среди нескольких других социальных структур, управляющих воспроизводством, социализацией и регулированием интимных отношений. Поскольку разрушение функций семьи будет продолжаться, она утратит когда-то присущую ей святость, но, безусловно, не исчезнет из американского общества.

2.3 Брак в Европе

Современный аспект.

Новейшие данные подтверждают, что всё больше детей в Европе вырастает только с одним из физиологических родителей.

Сокращение рождаемости с середины 60-х гг.сопровождалось постоянным ростом числа разводов.

В настоящее время в ФРГ, Австрии и Швейцарии почти каждый третий брак распадается. В больших городах это уже почти каждый второй.

Открытому проявлению супружеского кризиса предшествует, как правило, скрытый подготовительный период, который частью не осознаётся участниками. В большинстве случаев это медленный, затрагивающий обоих супругов процесс деградации брака. «Одно французское исследование также показало, что разводу зачастую предшествуют неоднократные попытки разойтись. Прежде всего из-за детей или по финансовым соображениям супруги всё время откладывают решение о разводе. Наконец, когда вырастут дети, улучшится финансовое положение или усилится процесс деградации брак, они приводят его в исполнение.» При этом готовность принять во внимание развод существенно зависит от социального статуса супругов: в браках, где женщины работают, разговоры о разводе заводят чаще; самую низкую готовность к разводу проявляют жители аграрных районов, неработающие женщины (для них развод означает жизнь за пределами прожиточного минимума),

Разводы не являются «патологическим» явлением современных обществ: они в положительном смысле функциональны, если удаётся остановить разрушительные кризисные тенденции в отношениях двух людей путём изменения их жизненного положения и вернуть им после довольно длительных коллизий, связанных с разводом, как личную способность радоваться жизни, так и готовность по мере своих сил и умений участвовать в жизни общества.

Некоторые специалисты в области социологии семьи считают, что тенденция к увеличению числа разводов, взята сама по себе, не внушает опасения до тех пор, пока большая часть разведённых заключает новые браки. Развод представляет собой в принципе, только косвенный комплимент идеалу современного брака и в равной степени свидетельство его «трудностей».

Цифры разводов и без того показывают только вершину айсберга. Вместе с разведёнными по закону следует предположить наличие, во-первых, значительного количества пар, разошедшихся фактически, во-вторых, неизвестного количества несчастных, но из-за детей или по экономическим соображениям или общественным мотивам не распавшихся браков.

Число вновь вступающих в брак в большинстве стран не растёт и не снижается, тогда как число разводов увеличивается.

Как представляется, социокультурное давление, которому раньше подвергались разведённые и которое часто вело к скорым повторным бракам, сегодня ослабло.

Альтернативы браку и семье.Параллельно сокращению числа заключаемых браков распространилось, прежде всего на севере Европы, в Швеции и Дании, а в 70-е гг.и в государствах центральной и западной Европы, формы совместного сожительства, аналогичные браку. Всё больше людей предпочитают не вступать в брак в самом начале своих отношений или вообще не вступать в брак. Эта изменившаяся позиция имеет в значительной мере отношение к изменению социокультурного характера феномена « молодёжи ». Классическая фаза молодости между наступлением половой зрелости и полной социально-экономической зрелости (часто связанной с браком), теперь изменилась. Молодые люди, прежде всего средних и высших социальных слоёв, достигают социокультурной зрелости задолго до того, как обретают экономическую независимость от родителей. С одной стороны, вступление в трудовую жизнь у молодых отодвинулось из-за удлинения срока школьного и университетского образования. С другой сторны, в более раннем возрасте «предпочтение» отдаётся возможности дейсивовать и потреблять. «Постиндустриальное» общество благоприятствует раннему наступлению совершеннолетия - прежде всего в области потребления, а также социальных и сексуальных отношениях, и отсрочивает наступление экономической самостоятельности (как у работающих взрослых). Молодые, ещё не став производителями, уже являются потребителями. Компетентное участие молодых в потреблении делает их более зрелыми с социокультурной точки зрения, чем это было у предыдущих поколений. Молодые остаются экономически полностью или частично зависимы от родителей, но ведут себя, по видимому, независимее от нормативных представлений последних, особенно в социосексуальной сфере.

Отсюда следуют конфликты между поколениями, даже при том, что большая часть родителей становится терпимее.Перед молодым человеком стоит вопрос, как он будет жить за стенами родительского дома. «Браки без свидетельства о браке», «жилые сообщества» и самостоятельная одинокая жизнь являются развившимися к настоящему времени альтернативами. По-видимому, они предлагают лучшие возможности для познания жизни и облегчают разрыв сложившихся отношений.

В Швеции и Дании добрачное совместное сожительство является уже признанным социальным институтом. В Дании совместному проживанию спустя некоторое время придаётся законный характер. Во Франции аналогичные браку формы сожительства чаще встречаются в более высоких социальных слоях, чем в низших. Опросы в Австрии показали, что совместная жизнь без свидетельства о браке как «пробный брак» признаётся в широких кругах населения.

Увеличивается доля одиноких людей в ФРГ. Что повышает личную независимость и освобождает отношения от последствий неравномерного распределения работ по хозяйству между мужчиной и женщиной.

Жилые сообщества и коммуны - это несколько малых семей, несколько пар, студенческие коммуны, сельские группы, религиозные и лечебные группы, производственные и жилые коллективы.

2.4 Христианская модель семьи

В период раннего христианства были радикально изменены многие законы о браке. Например, под запретом оказались полигамные браки и левират -- обычай, обязывающий брата умершего жениться на его вдове.

Во времена первых христиан мужчина оставался главной фигурой, наделенной властью. Жена должна была ему подчиняться. Патриарх -- глава рода, отец семейства, выполняет и функции вождя.

Вообще, как точно подмечено Б.Н. Дружининым3, ни одна мировая религия не отводит столь важное место семье в системе вероучения, как христианство. Поэтому особенно интересно рассмотреть модель или, точнее, модели христианской семьи. Как отмечает В.Н. Дружинин, христианское вероучение предписывает миру две модели семьи: идеальную «божественную» и реальную, земную.

«Идеальная» христианская семья включает: Отца, Сына и Мать (Богородицу). Она строится на основе принципа власти -- совмещения ответственности и доминирования. Иерархия по шкале «доминирования-подчинения» такова: отец -- сын -- мать. По шкале ответственности иерархия иная: отец -- мать -- сын. Жена находится в подчиненном положении, вместе с тем это подчиненное положение предполагает включение жены в сферу психологической близости.

Кроме «идеальной)» божественной семьи христианство предлагает вариант «земной» реальной семьи. Слова «Святое семейство» характеризуют земную семью Иисуса Христа: его самого, приемного отца -- Иосифа, Деву Марию.

Христианство разделяет отца-воспитателя, несущего ответственность за жизнь, здоровье, благосостояние семьи (в первую очередь -- ребенка) и отца генетического, духовного, функцию которого реализует Бог-Отец. Земная модель христианской семьи является классическим вариантом детоцентрической семьи. На шкале ответственности за семью члены ее располагаются в следующем порядке: отец -- мать -- сын. На шкале доминирования (причастность Божественной сущности) последовательность противоположна: сын -- мать -- отец. Психологически Мария ближе к сыну, а сын к матери, чем оба к oтцу. Структура идеальной православной семьи является производной от общехристианской модели. Но выбор православие делает в пользу «божественной» семьи, а не «Святого семейства». Доминирует в триаде Бог-отец. Он как бы правит миром семьи издали, не присутствуя в нем. Мать и дитя предоставлены сами себе, но периодически ощущают незримую и грозную власть отца. А в целом божественную триаду можно представить так: отец -- сын -- мать.

Менее выражена ответственность Бога-Отца. Отвечает за дела семьи Мать. Сын психологически ближе к матери, чем к отцу, и мать также ближе к сыну, чем к отцу. Большая психологическая близость матери к сыну воплощается в доминировании одной из двух ипостасей Марии -- роли Матери. В православном вероисповедании роль Богородицы превалирует над ролью жены и, соответственно, материнское отношение -- над отношением любовным (отношением полов).

Взаимоотношения супругов в христианском браке. Брак в христианском смысле, -- просвещение и одновременно тайна. В нем происходит преображение человека, расширение его личности. В браке человек может видеть мир по-особому, через другую личность. Эта полнота еще углубляется с возникновением из двоих, слитых вместе, третьего -- их ребенка. Совершенная супружеская пара породит и совершенного ребенка, она и дальше будет развиваться по законам совершенства.

В воспитании детей самое важное, чтобы они видели своих родителей живущими истинной духовной жизнью и светящимися любовью.

Оба должны ежедневно созидать брак, борясь с суетными ежедневными страстями, подтачивающими его духовное основание -- любовь. Единственный путь к этому, согласно христианскому вероучению, -- углубление духовной жизни каждого, работа над собой. Самое страшное в браке -- потеря любви, поэтому все мысли и усилия надо направить на сохранение любви и духовности.

Взаимоотношения супругов в христианском браке предполагают четкое осознание каждым своего места: жене следует смиренно стать на второе место, мужу -- взять на себя тяжесть и ответственность быть главой. При этом подчеркивается трудность, мученичество и блаженство этого пути,

Проблема распределения власти супругов во взаимоотношениях исключается: ни тот ни другой из супругов не должны иметь в браке друг над другом абсолютной власти.

Величайшая мудрость христианского брака -- дать полную свободу тому, кого любишь, ибо земной брак -- подобие Брака небесного -- Христа и Церкви, в основе своей имеющего полную свободу.

Тайна счастья христианских супругов заключается в совместном исполнении воли Божией. Христианский брачный союз имеет глубочайшее духовное основание, которым не обладают ни телесная близость, ни жизнь чувств, переменчивая по своей природе, ни общие мирские интересы и деятельность.

Растущий процент разводов, падение числа браков, увеличение количества одиноко живущих и подобных браку сожительств сигнализируют о тенденции, которая в предварительном порядке с осторожностью может быть оценена как утрата законным браком его значения. В то время как монополия брака на сексуальные отношения взрослых людей в «постиндустриальном» обществе значительно ограничилась, сильнейшим аргументом в пользу брака еще остаются интересы детей. Обрисованные альтернативы семье и браку ограничиваются меньшинствами и молодыми людьми. Большинство людей живет традиционными формами семьи и брака. Тем не менее увеличение возможности расторжения брака и появившиеся к настоящему времени альтернативы влияют и на тех, кто живет в традиционном супружестве. Модель их жизни представляется менее прочной, менее безальтернативной и менее само собой разумеющейся, чем прежде. Толерантность в отношении меньшинства, которое не живет в браке и семье, значительно возрастает. Вместе с нею повышаются требования к качеству собственной супружеской и семейной жизни у большинства. Не в последнюю очередь следует также помнить о том, что традиционные и новые формы жизни не являются полностью независимыми друг от друга. Они в значительной степени интеграционно переплетены: в то время как родители живут «в законном браке», их выросшие дети опробывают неузаконенные формы совместной жизни и т.п. Исторически новая конкуренция жизненных моделей и повысившаяся благодаря ей чувствительность к качеству отношений вызвали, как можно предположить, необходимость более высокой степени самоанализа и критической проверки собственной практики жизни.

Ввиду снижения готовности к заключению брака, роста числа разводов и сокращения количества детей правомерен вопрос: есть ли у семьи будущее? Статистический прогноз демографическими средствами невозможен. И все-таки, при всей осторожности, можно ожидать по меньшей мере трех изменений в эволюции брака и семьи в ближайшие годы.

Первое. Для все большего числа людей будет возможно, при условии, что не последует никакого стихийного и продолжительного падения конъюнктуры, жить, выбирая, в законном браке с детьми или без, в не узаконенном сожительстве, обособленно (что, конечно, не исключает длительных отношений), в жилой группе, носящей «семейный» или несемейный характер или, чаще всего после развода, в «остаточной семье». Семья при всём этом должна утрачивать монопольное и безальтернативное особое положение как нормальная форма совместной жизни.

Второе. Между социализацией в родительском доме и рождением и воспитанием своих детей в своей семье все чаще вместо «оберегаемой жизни» молодых в родном доме будет утверждаться промежуточная фаза относительно свободных форм отношений (сменяющие друг друга любовные связи, совместная жизнь без свидетельства о браке, жизнь в группе). Прямой, путь от родительского дома к своему собственному станет все более редким. Человек «постиндустриального» общества в процессе своей жизни, вероятно, чаще и в большем количестве, чем прежде, будет менять различные жизненные модели. Без учета немногочисленного меньшинства, нет никаких признаков того, что концепция верности может быть поставлена под вопрос в длительных (все же не обязательно продолжающихся всю жизнь) отношениях. Сексуальная верность по-прежнему является идеалом. Во всяком случае, по-видимому, и дальше будет увеличиваться терпимость в отношении к «прыжку в сторону» партнера, если это не влияет на основополагающее согласие в браке. Вопреки возросшим требованиям к любви и счастью в супружестве растет толерантность к свободе партнеров. С другой стороны, тем самым множатся, как представляется, опасные моменты для дальнейшего существования брака: если «побочная связь» не будет преодолена или связанные с нею ожидания начнут преобладать над степенью внутреннего удовлетворения, то возрастет готовность к разводу. Это указывает на то, что брак продолжает терять свою исключительность у, все более приобретает характер свободных и могущих быть расторгнутыми отношений.

Третье. Число детей, воспитываемых свободно живущими совместно парами или одинокими матерями, вероятно, будет увеличиваться и далее. Если исходить из того, что и в последующие годы продолжится определенная демографами тенденция к разводам, то в будущем каждый третий житель Центральной Европы к концу жизни останется один; из тex, кто женится, примерно каждый третий разведется вновь; из разведенных только каждый второй снова вступит в брак. Основанные не на кровном родстве формы солидарности и опеки, предположительно приобретут большее значение. Об общественных и человеческих следствиях таких тенденций развития имеются противоречивые суждения. Похоже, как показывают расчеты, традиционные формы семейной солидарности в отношении детей, подростков и пожилых людей в дальнейшем будут разлагаться и должны быть найдены новые формы взаимопомощи как внутри, так и вне брака и семьи. С другой стороны, не является неизменным то, что солидарный тип поведения, сознание ответственности в отношении детей и готовность помочь пожилым людям и т.п. будут относиться только к тем людям, которые живут в традиционных семьях. Общество, в котором квалифицированное меньшинство живет не в браке и семье, а обособленно, не узаконенными парами, остаточными семьями или жилыми группами, не должно поэтому быть обществом пренебрежительного отношения к людям. «Семейная» любовь, забота, нежность и солидарность должны распространяться также и на первичные отношения людей, которые не обязательно живут общим хозяйством или связаны кровными узами (на разошедшихся родителей, их детей и новых партнеров, ближайших друзей), достигнутое расширение автономии личности не должно быть сведено на нет потерей эмоциональной и социальной уверенности.

Решающим аспектом этого развития, без сомнения, является повышение возможностей отдельного человека принимать важные жизненные решения в соответствии с личным мнением, а не универсально действующими нормами или групповым принуждением.

Заключение

Семья - древнейший социальный институт; она изменяется по мере развития общества - возникают новые формы, ценности и образцы поведения в области семейно-брачных отношений.

Исследования тенденций развития брака и семьи дают ключ к более глубокому пониманию многих насущных проблем современности и служат основой для предвидения развития демографического процесса. Брачно-семейные отношения отражают как положительные, так и отрицательные моменты состояния общества. Здесь можно говорить о подтверждении моей гипотезы. Социальные условия усугубляют или смягчают историческое наследство семьи как социального института.

Специфика современной семьи определяется в основном четырьмя особенностями:

Особая роль родительства. В детско-родительских отношениях присутствует эмоциональность, духовная близость и эмпатия. Период детства удлиняется в современном обществе и именно на родителей возлагается ответственность за воспитание и обучение детей.

Основой супружеского союза являются любовь, эмоциональное принятие и поддержка.

Семейная система на данный момент является достаточно открытой - вступить в брак легко, но так же легко и развестись.

Современная семья изменилась и по составу - произошёл переход от расширенной семьи к нуклеарной.

Можно выделить ряд тенденций в развитии семьи, отчётливо проявившихся в последние десятилетия:

Переход от традиционных семей к нуклеарным

Снижение рождаемости

Диспропорция в продолжительности жизни мужчин и женщин

Увеличение числа разводов

Возрастание числа детей, воспитывающихся без семьи или в условиях депривации общения с родителями и близкими взрослыми (сироты, беспризорники)

Демократизация и эгалитаризация отношений в семье (переход от жёсткой фиксации ролей к взаимозаменяемости супругов, партнёрству, помощи и взаимной поддержке)

Возрастание числа несовершеннолетних родителей

Рост числа преступлений на семейно-бытовой почве

Увеличение числа бездетных семей, в которых статус «семья без детей» - сознательный выбор супругов

Появление так называемых «двухкарьерных» семей (в которых оба супруга ставят перед собой задачи профессиональной карьеры, роста и самореализации.

По мнению специалистов, динамика демографических процессов в России, особенно сочетание показателей рождаемости и смертности, массовое распространение однодетной семьи, спад числа регистрируемых браков и рост сожительств, непрерывное увеличение числа разводов и неполных семей, депривация родителей и детей, псевдосупружество пар, является уникальным явлением, не имеющим аналогов в современном мире. Совокупность данных факторов приводит к углублению кризиса института семьи и брака в нашей стране. Высказывается предположение, что происходящие социально-демографические процессы в российском обществе имеют глобальный и необратимый характер.

В силу недостатка времени моё исследование проведено недостаточно полно и в будущем мне бы хотелось глубже рассмотреть данные аспекты, провести исследование по данной теме.

1. Вестермарк Э. История брака. М.,2001.

2. Голод С.И. Семья и брак: историко-социологический анализ. Санкт-Петербург, ТОО ТК «Петрополис», 1998.- 272с. 3. Де-Турвиль А. Социальная наука представляет ли науку? СПб., 1895.

4. Домострой // Памятники литературы Древней Руси. Середина 16 века. М., 1985.

5. Дружинин В.Н. Психология семьи.- Екатерининбург: Деловая книга, 2000. - 3-е изд., испр.и доп. - 208с. - (Серия «Библиотека психологии, психоанализа, психотерапии»)

6. Ковалевский М. Социология. СПб.: типогр. М.М. Стасюлевича. 1910, т.2.

7. Ле-Пле Ф. Основная конституция человеческого рода. М., 1897.

8. Морган Л.Г. Дома и домашняя жизнь американских туземцев. Л.: Ин-т народов Севера, 1934.

9. Морган Л.Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л.: Ин-т народов Севера,1934.

10. Николаев М. Семейная политика и гражданское общество. //Ежемесячный журнал для родителей «Семья и школа», 2006, №2, с.2-4.

11. Психология семьи. Хрестоматия. Составитель: Д.Я. Райгородский. Самара 2002, 356с.

12. Психология семейных отношений с основами семейного консультирования: Учеб.пособие для студ.высш.учеб.заведений /Е.И. Артамонова, Е.В. Екжанова, Е.В.Зырянова и др.; Под ред. Е.Г. Силяевой. - М.: Издательский центр «Академия», 2002. - 192с.

13. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования: Учеб.пособие /О.А. Карабанова. - М.: Гардарики, 2006. - 320с.

14. Семейная психология: Учеб.пособие для вузов. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2005. - 768с.

15. Сорокин П. Брак в старину (многожёнство и многомужество). Рига, 1913.

Перейти в список рефератов, курсовых, контрольных и дипломов по
дисциплине